Лев Бакст, портрет художника в образе еврея - страница 6



, а в некоторые экземпляры вложена оригинальная акварель[22]. Этой публикацией Бакст не только создал себе великолепный портфолио, но и показал зрителю, как нужно относиться к его «декоративному» (слово, употребленное в названии книги), то есть прикладному, искусству, а именно – как к серьезному. Он показал, как его коллекционировать, оформлять, развешивать. В качестве коллекционных эскизы Бакста должны были привлечь и действительно сразу же привлекли особый тип собирателя, увлеченного рисунком. Этот тип – уже с эпохи Возрождения, с Вазари, а в более близкие Баксту времена во многом под влиянием братьев Гонкур – претендовал на особую рафинированность[23].

Помимо того, Бакст этим изданием зафиксировал определенный корпус своих подлинных произведений. Именно на него мы и станем опираться. Что же касается проблемы атрибуции театральных эскизов Бакста, то она очень сложна, и мы ее здесь касаться не будем. Для того чтобы к ней подойти серьезно, нужно проделать большую подготовительную работу, на которую справедливо указала в своей прекрасной статье Ирина Шуманова[24]. Заметим лишь, что в такой работе было бы отнюдь не бесполезно принять во внимание эти прижизненные репродукции, со всей очевидностью опубликованные Бакстом как эталонные. Ими он в дальнейшем иллюстрировал свои публикации в газетах и журналах, а также программы спектаклей и, наконец, серию публикаций начала 1920-х годов, осуществленных литературным, художественным и балетным критиком Андреем Левинсоном (1887–1933).

В 1922 году Левинсон опубликовал по-немецки в Берлине книгу под названием Леон Бакст. Под другим названием та же книга появилась на английском и французском языках два года спустя[25]. Это издание было так же великолепно, как и книга 1913 года; 345 экземпляров французской версии были напечатаны на разных сортах бумаги и пронумерованы[26]. В том же 1922 году Левинсон опубликовал в Париже книгу Произведения Льва Бакста для Спящей красавицы, также роскошно иллюстрированную[27].

Что же касается английского и французского изданий 1924 года, то они вышли под странным названием История Льва Бакста. Не жизнь и не творчество, а именно «история». Название было интригующим. Что это за «история Бакста»? Но все прояснялось с первых же – довольно высокопарных – строк: история Бакста, писал Левинсон, – это история восхождения, триумфа, история успеха. «Имя Бакста великолепно укрепилось в своей славе. Сколько раз о его мастерстве писали самые знаменитые критики. Говоря сегодня о его вкладе, мы не скажем лучше. Список его побед уже составлен, уникальное влияние, которое он оказал, уже было прозорливо оценено. Тем не менее цель, стоящая перед нами, остается немаловажной. Охваченный энтузиазмом Париж присутствовал при расцвете его искусства. Но именно нам, русским, выпало на долю лицезреть самое волнующее зрелище – зарождение его таланта, видеть сложение личности, которая открывает себя, возникновение стиля, первые тяжкие сражения. Для того чтобы получить полное, синтетическое представление о его творчестве, необходимо реконструировать интимную атмосферу его формирования, материальную и интеллектуальную среду, под влиянием которой оно произошло. Земляк и современник мастера, я дышал одним с ним воздухом, был свидетелем его ранних творений, которые вошли в историю русской живописи и театра. В таковом качестве я и сделаю попытку написать биографию Бакста. Она бы осталась неполной, если бы детство и юность художника в ней не описывались. Что касается этого периода его жизни, я записал рассказы самого Бакста, и их по мере необходимости прокомментировал»