– А как это Вы его «растили»? – забыв про смущение, полюбопытствовал Левар.
– Придумка моя такова, – самодовольно прогудел Вышата в бороду. – Я, вишь, моих мышей на грибницы начуял. Они ведут меня к ним, гляжу – маленько подрасти ему надоть, так я вкруг его, энто, сенцы строю, покамест не подрастёт. До грибов, вишь, тьма охотников. То зверь, то леший какой.
– Простите, кто? – удивился Левар новому слову.
– Леший, – коротко отмахнулся хозяин и продолжил: – И ты, вишь, лихачить удумал… – неодобрительно покачал он головой. – Энтот гриб у меня на особливом счёте был, крайний.
Левар уже хотел спросить, но Вышата, видя его удивление, пояснил сам.
– Крайний, говорю, то бишь последний. Энто если по-твоему. По-умному. Я тебе не дуплик, как вишь, – громко отхлебнув чая, он промокнул невидимый рот рукавом. – Ну-у, энтот самый гриб ужо срезал я. Сушится вовсю. В пути сгодится. Мышам, вишь, тоже корм нужон. Не токма мне. Энту, – вдруг махнул он на портрет стройной девицы, – тута оставлю. Не до неё будет, пущай за норой покамест присмотрит.
Левар только сейчас начал понимать смысл сказанного, но всё же решил уточнить:
– Вы покидаете нору? А куда Вы направляетесь?
Вышата пропустил первый вопрос и, опустошив одним глотком стакан, пробасил таинственно:
– А вот энто ужо не твоих длинных ушей дело. Ты не пужайся, я тебя домой сперва сведу, по пути то бишь, – он широко зевнул, показав желтоватые редкие зубы. Затем потянулся, встал и громко запнул ногой в угол то, на чём сидел.
Мелкий хлам на полу разлетелся, поблёскивая на свету. Левар снова огляделся в поисках окна. Но его точно не было. Видя озадаченное лицо гостя, Вышата довольно хохотнул:
– Дивишься, откудать свет чтоль? – И, не дожидаясь ответа, продолжил, уперев руки в бока и осматриваясь: – Чудна, видать, задумка. Но хорошего понемногу, – закончил он тоном, пресекающим любые возражения. – Пора спать. Пойду погашу. Давай сюды чарку. Ну-у, чего не допил-то? Видно, и вправду многовато тебе, малёк, – он собрал стаканы на поднос и прогудел, выходя из комнаты: – Горшок, значится, под скамьёй. Я разбужу тебя на рассвете.
– Постойте! – Воскликнул Левар, выбираясь из кровати. – Я не хочу спать… Я…
– Хочешь. Спи давай, ночь ужо, – махнул Вышата рукой и вышел.
Левар так и замер с одной ногой на полу. Уши его мелко дрожали, прислушиваясь, как удаляются гулкие шаги хозяина. Стало тихо. Щелчок. Свет вдруг погас. В темноте ещё какое-то время было слышно шуршание, потом снова наступила тишина.
Левар быстро подтянул ногу обратно и спрятался под одеяло. Кромешная темнота снова разогнала его сердце, вернула в темницу. Он сжался в тугой комочек, испуганно дрожа, но дружелюбное тёплое одеяло быстро успокоило его. Расслабило, разжало и убаюкало в своём мягком объятии.
Страшный зверь, рычащий и пугающий, превратился в лохматого Вышату. Хозяин норы дружелюбно бурчал, разливая чай в огромные вёдра. Он подавал их мышам, сидящим за круглым столом. Потом сам превратился в неказистую мышь и удобно уселся с ними, разглаживая бороду ручищами.
Левар машинально посмотрел на свои руки и совсем не удивился, что вместо них у него когтистые лапы. Он зацепился ими за верёвку и полез вверх, где под самым потолком светился огненный шар солнца. Оно слепило, но Левар поднимался к нему всё ближе и ближе. Вдруг солнце сорвалось вниз, открыло розовую пасть с длинными резцами и полетело прямо на него. Левар вскрикнул, метнувшись в сторону, и чуть не упал с кровати.
