Она лежала, привязанная к скамье. Круглые бока переливались металлическим сиянием, а из одного конца в открытую дверь бил настоящий луч солнца. Левар вытаращился на чудо слезящимися глазами. Он проследил за лучом и вдруг понял, откуда светило таинственное солнце, которое он всё время искал в несуществующих окнах.
Вышата шумно возился в углу комнаты, когда Левар озвучил свою догадку:
– Значит, луч рождается в этой чудо трубе, потом летит в комнату, там отражается от железного круга в углу, а потом…?
– А ты головаст, малёк. Так и есть, – закряхтел Вышата, выпрямляясь, – Бьётся об одну кругляшку, потом об другую и сеится посерёдке, – он назидательно шевельнул бровями и с видимым удовольствием продолжил пояснение. – Свет, вишь, как стрела летит, я и удумал, куда его выстрелить. А то здеся мне тоже свет нужон был. Заготавливаю тута пищу. Не такой токмо яркий сейчас, вишь, а ежели ярчее нужно, я вона как делаю… – он достал с полки ещё один маленький начищенный железный кусочек и подставил под луч.
Свет тут же отразился пятном на стену, и в комнате стало намного светлее. Левар восторженно ахнул, наблюдая за дрожащим белым пятнышком, а Вышата довольно распушил бороду свободной рукой. Чёрные глаза его ухмылялись.
– Ну-у… – загудел он, пряча кусочек железа себе за пазуху, – тепереча давай Солнечник на мышь грузить.
Левар вытаращил глаза – такой огромный кусок железа им вдвоём не поднять. Вышата тем временем перевязывал верёвки на трубе, чтобы за них можно было ухватиться.
– Загасим попозжей. А то боязно его в темноте уронить. Ты подмогай токма, ежели что, а я уж сам потащу!
Левар удивлённо застыл, не сводя глаз с Вышаты. Старик поднял трубу со скамьи и принялся укреплять её себе под мышку с помощью петель.
«Сколько же силищи в нём!» – думал Левар, забыв про всё на свете. Вышата закончил приготовления.
– Эй! Прихвати мешок под скамьёй! – рявкнул он уже спиной, и пнул ногой дверь в углу. Та с треском распахнулась, выпуская хозяина и его драгоценную ношу.
Луч скользнул за Вышатой по полу и скрылся в проходе. В комнате стало резко темнеть. Левар только и успел вытащить мешок из-под скамьи, когда вокруг уже сгустилась пугающая непроглядная тьма.
Он схватил ношу в охапку и нырнул в проход. Впереди за поворотом маячил свет. В нос ударил запах мокрой земли, гнилых листьев, а за ними слабо повеяло чистым воздухом. Левар жадно втянул его, догоняя Вышату.
Луч Солнечника опасно заблестел у самых глаз. Старик, пыхтя и рыча что-то себе под нос, пробирался вперёд по земляным закоулкам. Проход часто петлял, распадался на многочисленные повороты и наконец плавно поднялся из земли.
Тишину прорезала громкая перекличка птиц. Утро в лесу было по обыкновению рабочее, голодное, суетливое.
Они вышли у основания того самого мшистого пня, под которым Вышата кинул Левара в темницу. Передёрнувшись от свежих воспоминаний, Левар тихо вздохнул.
Он старался не думать, что скажут ему дома родные.
Впереди из-за широкой спины Вышаты появились три мыши. Они радостно обнюхали хозяина, попутно тыча мордами в Солнечник. Вышата сердито прикрикнул на них, отводя своё сокровище за спину. Когда мыши успокоились и отошли, он нащупал на Солнечнике блестящий бугорок.
Луч погас.
