Левар покосился на безучастную морду Люты и поискал глазами знакомую Душку. Она вдруг сама подошла к нему и ткнулась в бок носом. Левар зашипел от боли, потирая место недавнего ушиба. Душка испуганно застыла, Левар тоже.
Он еще не привык к обществу мышей, да и не собирался привыкать. Одной ногой он уже стоял в Осиновом Гнезде. Дорога отсюда была ему знакома, и у него уже не раз мелькнула соблазнительная мысль добраться до домашней осины в одиночку. Но ком недавних событий всё ещё торчал поперёк горла, мешая произнести гордое и эффектное «я сам» вслух.
Поэтому он мирно потянул трясущуюся ладонь к мокрому носу Душки в знак извинения за своё резкое поведение. Мышь доброжелательно заблестела чёрными бусинами и снова потянулась к нему.
Увидев, что Левар и Душка поладили, Вышата шагнул к ним и подбодрил:
– Да, вот так, не пужайсь. Зверь ласку любит. Вот тут почухай меж ушей, Душка энто завсегда ждёт. Вот и ладно. На энтой поедешь, – громыхнул он, наблюдая, как Левар уже смелее запустил пальцы в густую шерсть.
Душка довольно щурилась. К Левару подошла и другая мышь. Тоже с интересом обнюхала, щекоча чёрными усами. Левару стоило больших усилий выдержать это испытание и не отпрыгнуть. Вышата тем временем гудел у него над ухом:
– Энтот шибко головаст, потому Даром кличу. По грибы у него нюх заточен, ягоду тоже завсегда находит, голова! По второму разу никогда не нужно вторить – всё разумеет с ходу! – нахваливал он мыша, нещадно теребя его при этом за холку.
Левар с ужасом ждал, когда у Дара кончится терпение, но мыш лишь заворожённо тыкал розовым носом в мешок на его спине и громко втягивал воздух.
Левар испуганно заёрзал на месте: «чего он хочет от меня?»
Мыш не отступал и, пока Вышата бубнил о его невероятных способностях, Левара наконец осенило, что заинтересовало грызуна. Он осторожно запустил руку в мешок и протянул Дару кусочек сушеного гриба. Потом угостил Душку и подошедшую к раздаче Люту.
Мыши довольно захрустели, держа угощение передними лапами. Вышата, сдвинул растрёпанные брови и забухтел на Люту, которая, как и все, уселась столбиком, забыв про Солнечник на спине.
Левар и сам был бы рад покушать, но внутри всё неприятно ворочалось от волнения перед встречей с семьёй. Не хотелось зря переводить грибы. Чтобы отвлечься, он стал наблюдать за мышиным семейством.
Мыши держали лакомство в длинных пальцах, так похожих на его собственные, ели, как и он, аккуратно откусывая и жуя. Он совсем не так представлял их раньше. В его семье мышей считали вечно голодными опасными хищниками с мерзкими зубами, кривыми когтями и непременно грязной шерстью, потому что они живут в норах.
У дупликов передвижение по земле вообще считалось неприличным и недостойным занятием. Чтобы быстро перемещаться по лесу, взрослые дуплики использовали птиц. Их приручали постепенно, маленькими шажками завоёвывая дружбу пернатых – подкармливая и заботясь об их птенцах, помогая чинить гнёзда, защищая от хищников. Дуплики сильно привязывались к птицам, а те, в свою очередь, – к своим опекунам.
У семьи Осиногнёздов, к которым относился Левар, была пара грачей. Они сейчас служили на Посадках с отцом и дедом. Левар задумчиво поднял глаза: вокруг то и дело слышалась перекличка птиц. «Несмотря на наступающие холода, они умудряются сохранять в голосах бодрость и звонкость», – с завистью думал он, когда в руку ткнулся мокрый нос Душки.
