Libertas, vale! - страница 9

Квинтилий Вар отдыхал от дел в триклинии, полулежа за вечерней трапезой. Вокруг большого прямоугольного стола стояли три широких кушетки12, две из которых были свободны. Пол комнаты был украшен мозаикой с круговым геометрическим узором. Великолепная роспись на стене изображала грациозную полуобнажённую девушку с изящным кувшином в руках. Пышные кудри темноволосой красавицы развевались на фоне голубого неба. Вокруг неё зеленели виноградники, а на заднем плане фрески темнели островерхие кипарисы.

Вар был облачён в свободную шёлковую тунику терракотового цвета, который хорошо гармонировал с его загорелой кожей и чёрными волосами, едва тронутыми лёгкой сединой.

Пропретору прислуживали две рабыни. Одна из них, совсем молодая тоненькая темнокожая нумидийка, держалась в стороне и подходила к столу только, когда другая служанка, старшая по возрасту, просила её убрать какое-либо блюдо и отнести его на кухню. Старшей рабыне было лет тридцать пять, но она по-прежнему сохранила свою необыкновенную привлекательность. В её крепкой статной фигуре таились энергия и сила, а добродушное лицо с серыми глазами и мелкими веснушками на тонком носу сразу располагало к себе. Видимо, она гордилась и особенно тщательно ухаживала за своими густыми каштановыми волосами, убранными в простую, но безупречную причёску. Эта рабыня смотрела на ужинающего пропретора тёплым, кротким взглядом, полным преклонения и обожания. Она ни на шаг не отходила от него, угадывая и выполняя его желания ещё до того, как он высказывал их. Преданная служанка точно знала момент, когда в серебряный кубок хозяина нужно подлить вина, а когда следует отрезать следующий кусок от аппетитного зажаренного на вертеле молочного поросёнка.

– Прибыл доблестный префект вспомогательной германской конницы Арминий, – торжественно объявил раб-номенклатор13. – Не угодно ли досточтимому господину пропретору принять его?

Квинтилий Вар небрежно кивнул и положил себе в рот кусок сочной молодой свинины с хрустящей корочкой. Через несколько секунд в триклинии появился запылённый молодой кавалерист. Он вошёл, чеканя шаг, бодро вскинул руку в военном приветствии и вытянулся по струнке.

– Здравствуй, Арминий! Вольно. Прошу тебя, расслабься. Ты же знаешь, что я не люблю формальности в стенах своего дома. Присоединяйся и раздели со мной хлеб, мясо, фрукты и вино, которые нам милостиво ниспослали боги.

Арминий с благодарной улыбкой ответил:

– Я ничего не ел с утра и с радостью поужинаю с тобой, командир, но я весь в пыли и поту, как загнанная лошадь. Позволь мне сначала пройти в купальню и быстро обмыться.

– Конечно, друг мой, освежись. Сегодня на редкость жаркий день. Если хочешь, можешь хорошенько помыться в моей бане.

– Спасибо за предложение, но у меня нет на это времени. Мне необходимо поговорить с тобой о чём-то очень важном, и этот разговор не терпит отлагательств. Мне потребуется не более получаса, чтобы смыть с себя пот, пыль и усталость.

– Как пожелаешь, Арминий. Ты мой гость. Мия проводит тебя в купальню и даст тебе чистую одежду.

Вар кивнул служанке с красивыми каштановыми волосами, и та повела молодого офицера через внутренний двор, называемый перистилем, в дальнюю часть дома, соединённую с водопроводом и канализацией лагеря. Рядом с купальней находились латрины, а чуть подальше – кухня.

Арминий часто бывал в доме Вара, но в купальню зашёл в первый раз. Это была довольно просторная комната, стены и пол которой были выложены светлой узорной плиткой. Под потолком на внешней стене было широкое незастеклённое окно, которое ночью и зимой закрывалось ставнями. Сейчас ставни были открыты, впуская в купальню вечерний солнечный свет и свежий осенний воздух. В центре комнаты был небольшой бассейн, а в углу место для омовений, откуда вода стекала в сливную трубу под полом. В этом углу стоял невысокий вытянутый стол из резного камня. На нём было несколько медных бачков с водой комнатной температуры.