– Так что с Ликой? Вы нашли её? – спрашивает тихая Лена.
– Тело Анжелики нашли в лесу в Тверской области. – говорю подружкам. – Мне жаль, но вашу подругу убили. Мы обязательно найдём того, кто это сделал.
Девчонки начинают охать и причитать, горько плакать, и я некоторое время изучаю их, пытаясь уловить хоть что-то, но соседки Велегурской действительно больше ничего не знают.
Как печально всё происходит в этой жизни: вроде и близкие люди, прожили бок о бок столько времени, по осанке могут определить настроение друг друга, а свои тайны держат при себе! Как бы облегчилась жизнь простых оперов и следаков, если бы все люди делились с друзьями и близкими своими сокровенными секретами, но к непредвиденным ситуациям вроде смерти от удушения никто заранее не готовится.
– Гель, у тебя совсем не осталось и чуточку сострадания? – шипит Власов, когда мы покидаем комнату скорби.
– Почему не осталось? – обижаюсь я. – Я сострадаю всем и каждому.
– Оно и видно! Ведь можно же как-то помягче…
– Власов, в нашей работе нельзя. Сам знаешь, как часто такие подружки мужика поделить не могут или проект по учёбе… Рабочее место… Неважно что! И очень важно не просмотреть первую реакцию человека на огорошивающую новость.
Он закатывает глаза, но молчит. Я знаю, что права. И он тоже это знает. Жалость нужно оставлять где-то за пределами сознания, в противном случае безжалостный убийца может остаться на свободе и пострадает кто-то ещё.
– И что теперь? – спрашиваю у Ярика спустя некоторое время.
– Поспрашиваем тут ещё немного, может, удастся разузнать, с кем встречалась Велегурская. А ещё сделаем запрос на звонки и сообщения с её номера телефона, если найдём что-то интересное, запросим расшифровку, а дальше будет видно.
Детализация с номера Лики приходит даже быстрее, чем мы успеваем пообщаться хотя бы с десятком студентов, но в бумагах нет никаких сторонних номеров. Мы быстро распознаём номера родителей девушки, её подруг. Сторонних номеров, кроме редких звонков из деканата или номера парикмахерской, тут нет.
– Вполне вероятно, что у Лики была вторая симка, – Власов устало потирает лицо ладонью. – И вероятнее всего, в этом случае, она была зарегистрирована на кого-то другого.
Я лишь согласно киваю.
Интересная штучка, эта Велегурская. Создаётся впечатление, что она именно такая, какой описывала её мать: тихая, домашняя, умница и отличница. По клубам особо не ходила, о чём свидетельствуют показания соседок. Однако мужчина у неё имелся. Ведь не просто так в косметичке лежали презервативы!
На короткое мгновение мы снова поднимаемся в комнату Лики и уточняем у её подруг про второй номер, но они об этом ничего не знают. Что ж, первый провал в расследовании наступил быстрее планируемого, но я надеюсь, что хоть кому-то из этих чёртовых студентов будет известно хоть что-то!
Но, кажется, на сегодня нас покинула удача. Мы опрашиваем каждого встречного, заходим во все двери, но ни один однокурсник Велегурской не может рассказать ничего стоящего. Заучка, отличница, тихушница – эти слова звучат чаще всего, но, увы, не могут ответить нам на вопрос, почему Анжелика оказалась в итоге там, где оказалась.
– Это провал, – стону я, бессовестно потягиваясь всем телом, перед тем как сесть в машину.
– Сейчас заедем куда-нибудь поесть и выпить кофе и двинем домой, – кивает Власов.
– Простите, – раздаётся поблизости тихий женский голосок. – Это вы про Лику Велегурскую спрашиваете?
