Если психология на самом деле желает следовать за оправдавшими себя методологическими принципами естественных наук, то она должна идти в том же направлении. Посмотрим, с чего начинается построение теории психологических типов. Мы замечаем в поведении людей те или иные устойчивые черты. Например, одни молчаливы, а другие очень общительны, одни постоянно оторваны от реальности и погружены в собственные фантазии, а другие очень конкретны и практичны, одни достаточно жёсткие во всех делах и поступках, а другие напротив – очень мягкие по натуре. Отсюда и возникает гипотеза о существовании устойчивых психологических типов. Но те, кто отрицает уже саму эту гипотезу, считают данные наблюдаемые особенности неустойчивыми, и у них есть для этого основания. Например, молчаливый человек, попав в определённые обстоятельства, может оказаться весьма общительным, и наоборот – некогда общительный человек может, также в силу обстоятельств, вдруг замкнуться в себе. И наблюдаемые явления такого рода – это тоже факт. Получается, обе противоборствующие точки зрения апеллируют к фактам. Вот здесь как раз и обнаруживается недостаточная познавательная сила голых фактов – факты противоречивы, и снять противоречие между ними может только теория.
Указанное противоречие между названными нами фактами можно трактовать не только влиянием обстоятельств – так, Юнг объясняет подобное явление наличием тенденции к компенсации, требуемой для поддержания психического равновесия [70, с. 30]. Экстраверту для психологической компенсации нужно на некоторое время погрузиться в интровертное состояние, и наоборот, – без этого психологическое равновесие будет потеряно. Кроме того, Юнг отмечает и уже указанное нами явление приспособления к меняющимся жизненным ситуациям [там же, с. 350]. Действительно, одни ситуации сами по себе требуют экстравертного поведения, а другие – интровертного. Допустим, артист выходит на сцену, где ему нужно вести активное общение с публикой, – здесь нужна экстраверсия, а вот для того, чтобы погрузиться полностью в чтение книги, наоборот, нужно стать интровертом5. Однако интроверт будет по возможности избегать долговременного экстравертного состояния, а экстраверт – интровертного. Попадая же в неестественные для себя ситуации, каждый из типов временно впадает в свою противоположность, но это лишь кратковременное состояние. Юнг различает преобладающую установку и её временную смену на противоположную.
Но как различить: перед нами интроверт в состоянии временной экстраверсии, или экстраверт в своём естественном состоянии? Обратим внимание, что мы применяем антитезу естественное – неестественное. Эта антитеза появилась ещё в античности (Аристотель) и играла на протяжении веков большую роль, однако в Новое время (начиная с Галилея) наука от неё отказалась, что даже трактуется как весьма позитивное новшество, позволившее, в том числе, отойти от ненавистной для многих учёных метафизики. Для научной психологии, пытающейся опираться на естествознание, также не существует разделения на «естественное» и «неестественное». Юнг же хотя такое разделение твёрдо и не проводит, но по контексту можно сказать, что противопоставляются именно эти два состояния. Для экстраверта, например, свойственна общительность, и пребывать в общении – это его естественное состояние. Погружение же в себя, по той или иной причине, для экстраверта есть состояние
