Окадия серьёзно кивнула и уткнулась взглядом во флягу, больше ничего не ответив. Добиться от Лины сочувствия она и не надеялась, да и не считала, что сочувствовать в данной ситуации нужно именно ей – плохо было сейчас всем, и всё же слова наставницы больно резанули по сердцу. Неужели она и впрямь не может ничего сделать для людей, которые так тепло приняли её в свой круг? Сейчас, когда помощь нужна им, как никогда?
3
За то недолгое время, что Окадия путешествовала с группой, абсолютно не привыкшая к физическим и духовным нагрузкам девушка прошла через все стадии принятия горя. Сначала она не верила, что новые товарищи и впрямь собираются идти до Нары пешком, без повозки или хотя бы лошадей; потом чуть не отказалась и не вернулась в приют вместе со своей походной сумкой, но в последний момент просто-напросто постеснялась сказать, что передумала; на третий день похода безуспешно пыталась убедить Карибо вернуться и раскошелиться на возницу, на что тот лишь недовольно шипел, вцепившись в кошелёк; на пятый день, когда ради неё сделали очередной привал, безостановочно перед всеми извинялась; на шестой сорвалась на Лину, когда не сумела правильно выполнить заклинание, и быстро усвоила, что выиграть словесную перепалку со светлой волшебницей – гиблое дело; на седьмой была угрюма и поглощена мрачными мыслями. После такой невесёлой недели жизнь вроде бы наладилась: Окадия научилась вставать с рассветом, ноги у неё окрепли, а усидчивости в занятиях с Линой прибавилось; всё было бы хорошо, и стадия принятия была уже не за горами, но на девятый день пути произошло событие, сильно ударившее по общему настрою и поставившее весь поход на длительную паузу.
Карибо долго сверялся с картой, рылся в каком-то древнем фолианте и даже дёргал себя за усы, проверяя, не спит ли он, но был в итоге вынужден признать реальность: на пути между двумя городами, прежде проходившем лишь через поля и парочку рощиц, вдруг выросло непонятно откуда взявшееся болото. Заросшая нездорово-сизой растительностью вода источала гадостный аромат; деревья, видимо, остатки находившейся здесь когда-то рощи, согнулись и почернели. У Маюми от этой картины на глаза навернулись слёзы; видеть гибнущую природу было выше её сил. Даже Мион помрачнел.
– Здесь была битва магов, – произнесла Лина, глядя куда-то вдаль.
Через болото продвигались медленно и осторожно, ступая по самым сухим местам. Ловкий и юркий Мион быстро вырвался вперёд и стал кем-то вроде проводника; Карибо, боясь намочить лапки, ехал на руках у Маюми. Гэйл замыкал строй, подстраховывая неуверенную в своих силах Окадию: девушка продвигалась медленно, то и дело оступаясь, из-за чего оба в скором времени отстали от группы. Это их и погубило: когда Окадия, в который раз неловко ступив на вязкую почву, споткнулась и опасно накренилась к воде, Гэйл подался вперёд, чтобы подхватить её, а в результате поскользнулся сам, потерял равновесие – и миг спустя топь сомкнулась над ним, как голодная пасть. Крик Окадии оповестил соратников о том, что произошло нечто крайне нежелательное; вытаскивали они Гэйла всем скопом, едва ли координируя свои действия, и остаток пути через болото проделали на удивление быстро – на чистом, видимо, адреналине. В хорошей сказке на этом чудесном спасении всё бы и завершилось, но реальность вам, увы, не сказка, а наглотаться воды из магической топи – не из ручейка попить.
