Лик умирающего (Facies Hippocratica). Воспоминания члена Чрезвычайной Следственной Комиссии 1917 года - страница 5

Сразу после отъезда Савинкова из Ставки туда прибыл Львов и был принят генералом Корниловым. Здесь Львов назвавшись представителем Керенского, предложил Корнилову диктаторские полномочия, на условиях включения в его правительство Керенского и Савинкова. Корнилов, абсолютно уверенный в полномочиях Львова, ответил согласием стать диктатором, для достижения порядка в стране. На случай беспорядков генерал просил Львова передать просьбу, чтобы Керенский и Савинков приехали в Ставку, так как опасался за их безопасность.

26 августа, Львов явился к Керенскому в Зимний Дворец и заявил, что власть должна сегодня же перейти к Верховному Главнокомандующему, Временное правительство должно сложить полномочия, а сам Керенский и Савинков явиться в Ставку. Все свои предложения Львов записал на бумаге и передал Керенскому.

Керенский счел слова Львова «ультиматумом Корнилова», и для того, чтобы прояснить ситуацию решил связаться с Корниловым по телефону, в отсутствие Львова. Телефонный разговор Керенский вел с Корниловым от своего имени и имени отсутствовавшего Львова. В нем Министр-председатель спросил, подтверждает ли Корнилов правоту слов Львова, и генерал, не зная то, о чем говорил Львов, подтвердил его слова и просьбу о приезде в Ставку.

После этого Керенский пригласил Львова в Библиотеку Николая II, где начальник милиции полковник С.А. Балавинский арестовал депутата.

На заседании Кабинета Керенский заявил об отстранении Верховного Главнокомандующего, поскольку тот намерен свергнуть правительство. В знак солидарности с Корниловым министры-кадеты подали в отставку. Одновременно Керенский послал телеграмму Корнилову с приказанием сдать должность генералу А.С. Лукомскому и явиться в Петроград.

27 августа во всех газетах появилось сообщение Керенского № 4163, в котором он говорил об «ультиматуме» переданном ему представителем Верховного Главнокомандующего Львовым; обвинял генерала Корнилова в попытке воспользоваться тяжелым положением в стране и установить личную диктатуру; требовал от Корнилова сдать пост Верховного Главнокомандующего генералу В.Н. Клембовскому; объявлял Петроград и Петроградский уезд на военном положении и призывал принять все меры «для спасения Родины, свободы и республиканского строя».

Для противодействия «мятежному» генералу А.Ф. Керенский обратился к левым политическим силам с призывом защиты от военной диктатуры и сделал непоправимую ошибку: пошёл на вооружение рабочих.

Вслед за сообщением Керенского Петроградский совет обратился к войскам и советам с призывом не подчиняться приказам «мятежников и предателей» Корнилова и Лукомского.

Тем временем, получив телеграмму от Керенского с требованием сдать должность генералу Лукомскому и явиться в Петроград, Корнилов не поверил в ее подлинность и решил, что это провокация, поскольку в телефонном разговоре Керенский обещал приехать в Ставку и тем самым поддержать Корнилова. Все попытки получить подтверждение из Петрограда оказались тщетными, поскольку перестал работать телеграф.

Наконец, в ночь на 28 августа Корнилов получил сообщение Керенского и был ошеломлен. Немедленно было выпущено «Воззвание к русским людям», в котором сообщение № 4163 называлось «ложью и провокацией», а также подчеркивалось что «Временное правительство под давлением большевицкого большинства Советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба… убивает армию и потрясает страну внутри» и далее: «Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины… Я, генерал Корнилов, – сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ – путём победы над врагом – до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой государственной жизни». Одновременно было обнародовано обращение к железнодорожникам, где требовалось «безусловное выполнения» распоряжений о перевозке войск генерала Крымова в Петроград и предупреждалось, что в случае неисполнения будут введены беспощадные карательные меры.