Конечно, нет. Но я не хотела, чтобы кто-то рылся в бумагах и читал переписку. Свое послание я бы еще показала, но не изящные строки Алого Пиона. Это означало предать ее. Нельзя вручать постороннему чужие письма, кем бы он ни был. Пусть даже и начальником городской стражи!
– Господин, но это личное! – От ужаса и осознания собственной дерзости у меня чуть не остановилось сердце. – Прошу вас, не настаивайте!
Я пала на колени, крепко сжимая в руках злосчастные письма. Небесный Дар присел рядом, разжал мои пальцы и вытащил бумаги из рук. Что это за слезы на щеках? Отчего так обидно и больно?
Он читал и с каждой прочитанной строкой хмурился все сильнее и сильнее.
– Кто послал это письмо? – вдруг рыкнул он. – Отвечай.
Я не понимала, в чем моя вина, и еще ниже опустила голову.
– Господин, послание личное, – повторила я. – Пожалуйста, верните.
– Верну, когда ответишь. Кто это был? Кто-то из Управы? Чье письмо на простой бумаге? Молчишь? Ничего, я заставлю тебя говорить.
Он встал и рывком поднял меня, потянул за руку и потащил за собой.
– Господин! Нет, нет! – вскричала я.
У меня заплетались ноги, и я не поспевала за ним. Заметив это, офицер сбавил темп и пошел обычным быстрым шагом.
– Жди меня здесь, – велел он, раздвигая в стороны расписные двери, обтянутые бумагой, и изучая помещение.
Похоже, то была одна из комнат для уединения. Места мало. Все чисто прибрано, опрятно и в целом не походит на зал для приемов. Из обстановки – только низенький лаковый столик и до поры свернутые одеяла и шелковые подушки.
Комнатушка для тайного свидания куртизанки и ее клиента!
Небесный Дар поманил меня внутрь, но я в испуге попятилась.
– Глупая, – пожурил меня он. – Заходи, не бойся. Надо прояснить все до конца.
Я робко вошла в покои. Господин офицер расположился у столика и взмахом руки указал на мое место. Снова зашелестели письма.
– Господин, – сказала я. – Не знаю, что вы подумали, но это правда мое.
– Точно? – мягко-мягко, с угрозой переспросил он.
– Да.
– Хм… ты не лжешь. Странно, – удивился мужчина.
Что ж, он мне поверил! Я облегченно выдохнула. А потом возмущенно фыркнула, совсем как лиса. Вот ведь заставил понервничать… Небесный Дар изумленно приподнял брови, наблюдая такую резкую смену настроения.
– Я вообще стараюсь не лгать, господин, – пояснила я. – Особенно без причины.
И подумала: «Ведь можно солгать умолчанием».
– Почему? – спросил он.
– Человек рано или поздно попадается на лжи.
– Это не причина. Вы, люди, постоянно врете, но вас выдает запах.
Интересно. Значит, поэтому драконы заседают на людских судах! Тогда я не удивлена тайному присутствию Дракона в городской Управе.
– «Тигра выдает хвост», – процитировала я изречение. – Человека запах. А что… что выдает дракона?
Мне стало любопытно. Когда бояться уже нечего, нас, лисиц, тянет на рискованные дела. Да и людей, что тут говорить. А я наполовину человек.
– Ты ушла от ответа, девушка, – снова рассердился мужчина и нахмурился. – Не юли.
– Вы тоже ушли от ответа, господин, – улыбнулась я. – Однако скажу. Правда всегда проще. Лучше идти к цели прямой дорогой. Ложь – извилистый путь, уводящий в никуда.
– Никогда не думал об этом прежде.
– Вы вернете письма? – попросила я. – Меня ждут.
– Подождут.
Секунду назад я не боялась ничего. Отчего же теперь мне вдруг стало тревожно?
