Я посмотрел на нее внимательнее, но она совсем не обращала уже на меня внимания, погрузившись в собственные мысли.
Не прошло еще и недели, пока она как-то вечером не заявилась в Сан Серж и сообщила, что находиться в Париже более не может, т.к. истекает срок ее визы. Точнее, времени пребывания: истекли три месяца в полугодии, положенные по статусу.
– Я человек законопослушный и не могу идти на противоправные действия.
– Ильдия, но ведь Вы можете пойти и продлить свой статус пребывания в виду того, что по профессиональным причинам Вам нужно остаться на грядущую Неделю Высокой моды.
Она видимо занервничала:
– Я уже узнавала, там все сложно.
– Ильдия, может быть, Вы также ищете того, кто мог бы Вам с легкостью все это устроить? Хорошо, что с прочими вопросами Вам помогли, но ведь так не может продолжаться всегда.
– Я все делала! – она перешла на высокий тон.
Огромного роста Дилан – с головой и характером Деда Мороза, старожил Сан Серж и, по совместительству, негласный хранитель традиций, только развел руками. Несмотря на его внушительные габариты, от которых, как правило, ожидают решительной поступи, нрав он имел абсолютно не в меру спокойный. Говорят, что в 70-е года он приехал в Париж за джинсами с Балкан, чтобы с выгодой продавать редкий товар у себя на родине. Однако, так и остался, занявшись философскими идеями и поступив в университет. Работа мысли, очевидно, наложила свой отпечаток на манерах. С тех пор, он, видимо, и стал отращивать бороду, которая стала пушистой и белоснежной как на картинках у хозяина Нового Года Героя Праздника, и стал похож на него, даже не только издалека.
Однако, мудрости ему было не занимать, и он ей делился иногда, когда просили.
В данном случае, было понятно, что настаивать и читать лекции на тему работы над собой совсем не стоит – все возможное было сделано.
– Я поеду в Питер и потом вернусь.
– Но когда? Не ранее, чем три месяца. За это время Вы могли бы уже сделать здесь многое. Или надо было сразу по Вашему приезду нести документы. Но они были у Вас отчего-то не готовы. Хотя я Вам говорил об этом еще до отъезда, что в Париже нет смысла долго находиться. Надо отдать документы на рассмотрение в агентства и ждать. Франция нетороплива, особенно в рождественский период. Они бы Вам ответили, и Вы бы уже целенаправленно ехали. Вы с таким трудом только на этой неделе все отнесли.
– Я все знаю! – с надрывом прогремела она.
Дальше строить разговор не имело никакого смысла.
– Ильдия, раз уезжаете, пошли завтра на базар местный, возьмем устриц свежих.
– Пойдемте, – обхватив руками голову, промолвила Ильдия.
***
Поход на рынок стал очередным дефиле в Париже.
Ильдия была на две головы выше всех присутствующих там невысоких арабов, кои составляли большинство торговцев. Потерять в толпе ее было просто невозможно – «бела лебедь» плыла меж рядов с апельсинами, яблоками, всевозможными ягодами, фруктами и овощами.
Она, скорее, походила на белый пароход, плывущий посреди бурлящей реки абсолютно уверенно и невозмутимо. Проходя, она оказывала, по всей видимости, неизученное ранее психологическое воздействие на присутствующих. Ей попросту не давали проходу: продавцы хватали ее за руки, тянули к себе, перекидываясь через прилавки, кричали что-то на арабском вслед.
Она мягко высвобождалась:
– Пойдемте отсюда.
– Ильдия, подождите, нам нужны устрицы.
– Только, можно их добыть быстрее, а то я уже не могу дольше здесь находиться, – и, словно, в подтверждение ее слов, продавец фруктов потянулся ей вслед с яблоком в руке.
