Стук в дверь вытянул её из раздумий. Она обессиленно уперлась руками о массивную раму зеркала и прикрыла глаза.
– Пять минут! – со злостью произнесла Марион.
Ручка двери медленно опустилась и на пороге возникла высокая особа с длинными вьющимися волосами цвета золотого пшена.
– Госпожа Каталина, – прошептала Марион, оборачиваясь на подругу. – Вы ни капли не изменились.
– А вас имперский двор не пощадил, советница Марион, – улыбнулась женщина, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь. – Выглядишь неважно.
– Всё настолько плохо?
Марион откинула темные волосы и опустилась в кресло, стоящее неподалеку. Закинув ногу на ногу, она выглядела так, словно это её дом, а подруга зашла к ней в гости. Причем незвано.
– Если не считать заметные морщинки, тусклость волос, потухший взгляд и сутулость от веса твоего положения… ты почти не изменилась.
Каталина прошла в комнату и взяла с прикроватной тумбы расческу. Обойдя подругу, она нежно провела рукой по черным волосам.
– Сколько лет прошло, с тех пор как мы расстались? Возможно, моя память играет со мной, и ты всегда была такой, а возможно, ты и вправду потеряла свою красоту вместе с силами.
Каталина натянула волосы, запрокинув голову ведьмы, и принялась расчесывать.
– Зато ты не потеряла ни грамма своего великолепия, жизнь под взглядом чужого бога пошла вам на пользу?
– Лучше жить в мире под взглядом Всевышнего, чем томиться под взглядом императора, в надежде что ты сможешь на него повлиять.
– Мы жили так слишком долго. Ты, я, Кассиан и другие. И тогда тебя устраивала покорность.
– До войны мы не нуждались в том, чтобы скрывать кто мы есть. До войны мы выбирали счастье и свободу, даже под вниманием империи мы оставались собой. И не важно было кто на нас смотрит, важно было лишь то, на кого смотрели мы.
– Ивеллиос, – кивнула Марион.
– Он. Ты. Вы были нашими проводниками. Светочами нашего маленького магического мира. Но после вы решили, что нам нужно больше.
– Ты не имеешь права так говорить. Если бы не мы, император Коринтир пошёл бы на радикальные меры, чтобы уничтожить весь наш маленький магический мир в одночасье. Нам необходимо было собрать всю мощь, чтобы уничтожить его раньше.
– Пожалуй, я повзрослела. Игры с властью больше не увлекают меня.
– Ох, неужели? – Марион поднялась со своего места, Каталина опустила руки в смиренном жесте, разглядывая свои труды.
– Тебе нравилось носить прически на такой манер раньше, – она улыбнулась.
Марион покачала головой, понимая, что подруга желает избежать разговора, что сама и начала. Она взглянула в разбитое зеркало. Распущенные волосы сочетались с аккуратным плетением маленьких кос по бокам, собирая пряди, что могли бы помешать.
– Пожалуй, я повзрослела, – произнесла Марион. – Малыш сказал на ужин окунь.
Каталина кивнула, улыбнувшись колкой шутке.
– Не обижай Тулдуса, он многое для нас делает.
– Чистит книги от пыли, я полагаю, да гостей встречает.
Марион не хотелось мириться с образом жизни друзей. Такая собачья преданность, любовь к ближнему, смирение, все это вызывало в ней протест. Хотелось кричать на подругу, взывать к её сути, напомнить ей о жизни, что связывала их ранее. Но одного взгляда на кроткую улыбку Каталины хватило, чтобы понять, что в этом доме стоит общаться с её братом. Возможно, он ещё не продал душу чужому богу.
– Тулдус примерный слуга, – кивнула Марион, поддерживая. – Исполнительный и послушный.
