Литургия Хаоса - страница 33

У стены стояла большая кровать с балдахином из синего бархата, пол, усыпанный лепестками белых роз, наполненная горячим молоком купальня в углублении комнаты. С другой стороны, покоился исполинским гигантом платяной шкаф с резьбой, массивный письменный стол с мягким стулом, обтянутый синей тканью, и пушистая шкура белого волка посреди всего этого великолепия. Над головой горели свечи в изящной паникадило с золотым свечением.

– Так и живут богобоязненные?

– Так живут их гости, госпожа, – улыбнулся лукаво карлик и, поклонившись, закрыл за собой дверь.

– Кэйлан бы осудил такую расточительность, – пробормотала Марион, скидывая на ходу грязные платья.

Она опустилась в горячее молоко с головой в попытке смыть с себя всю грязь этого мира.

Вынырнув из жидкости, был сделан жадный глоток воздуха. Горячие капли стекали по раскрасневшемуся лицу. Легкие покалывало.

– Так-так, посмотрим, – прошелестел старческий голос.

– Собираетесь посмотреть на мою смерть? – простонал Кэйлан, падая головой на бортик облезлой ванны.

– Ты не растерял чувство юмора, значит жить будешь, – пробурчал парень, стоящий сзади, и накинул ему на голову холодное полотенце.

Два человека внимательно осматривали каждый сантиметр кожи, проверяли волосы, зубы, собирали слюну в баночку и пускали кровь.

– Теперь дай мне медвежий корень, морской лук и семена пажитника. Да-да, вот так.

Лекарь с рьяной фанатичностью смешивал ингредиенты в ступке. От суетливых движений очки на его носу так и норовили упасть, но стоящий рядом с ним помощник поправлял их, не давая нарушить процесс сотворения лекарства.

Кэйлан присел у окна, ожидая порции очередного горького пойла и кутаясь в плед. После горячей ванны ему так и не дали одеться. Возможно, вещи его пошли в костер, как возможная причина распространения заразы. Правда какой заразы – они ещё не понимали.

За окном суетливо работали торговцы, стараясь продать как можно больше своего особого товара в преддверии закрытия рынка. Солнце медленно клонилось к горизонту, оповещая о наступлении вечера. Люди прогуливались меж лавочек, с улыбкой встречая настойчивость купцов. Высокий мужчина в нарядном костюме остановился у стола с печеными яблоками и, подозвав жену с маленьким сыном на руках, протянул блестящую монетку лавочнику. Мальчик получил желанное яблоко и тут же прожорливо засунул в рот, улыбаясь родителям.

– Держи, выпей, – протянул парень кружку, оторвав Кэйлана от наблюдений за сценами счастливой жизни.

– А может не стоит? – прохрипел Кэйлан. Он чувствовал такую усталость, что единственное, на что бы он сейчас согласился, это сон. От горьких настоек сводило в животе.

– Хочешь, чтобы я в тебя силой влил? – угрожающе спросил помощник лекаря. Своё имя он так и не назвал, а Морсису не было нужды звать его по имени, так как он всегда был рядом, словно тень самого целителя.

– Не стоит гневаться, – улыбнулся Морсис, подойдя ближе. – Выпей, друг мой. Это всего лишь травы, дары природы.

– Травы, – буркнул Кэйлан. – Где-то я это уже слышал.

– Вот именно! Сейчас для нас самое важное вернуть тебе остатки памяти. Как ты, говоришь, потерял её?

– Поди спутался с ведьмой, а та ему и заколдовала голову, – пробурчал помощник, слоняясь рядом.

– Погоди, я хочу узнать у самого Кэйлана. Напомни нам эту историю.

– Да вы посмотрите на него, он словно потерянный щенок.

Пока пара лекарей перебивали друг друга, заполоняя комнату возможными причинами потери памяти, Кэйлан выпил отвар и посмотрел на дно деревянной кружки. На душе было пусто. Он напрягался, пытаясь вспомнить хоть что-то, хотя бы маленький кусочек, но воспоминания ускользали, будто вода сквозь пальцы. Мерзким пятном на сердце лежало чувство потери самого дорогого, что у него было. Он взглянул на свой меч, стоящий в углу комнаты.