стр. 127a20 Далее, если данное вообще не есть род чего-либо, то ясно, что и сказанного.
Поскольку род есть род чего-либо, если нечто, данное как род, вообще не есть род, то оно не было бы и родом того, чьим родом его признали; таковы неделимые виды.
Как же возможно узнать, что нечто не может быть родом, он сам учит.
Ибо если все, причастные данному как роду и принимающие его определение, не различаются между собой по виду, то это не может быть родом.
Например, причастные животному и принимающие его определение различаются по виду; потому животное есть род; подобно и птицы, и цвета, и вообще все роды.
Но причастные человеку не различаются по виду между собой, ни причастные птице, ни лошади, ни белому; потому они не могут быть родами.
Если же кто-либо признает родом чего-либо такое, то ясно, что мы опровергнем это, используя это место.
Ибо не есть различия белого, как некоторые говорят, одушевленное и неодушевленное, но лишь побеленных, например снега, если так случится, и лебедя.
Ибо теми же различиями может отличаться и черное, как смола и ворон; но невозможно, чтобы у противоположностей были те же различия.
Ни если кто-либо назовет человеком род благого и дурного, или обезьяны и тропа, или мужчины и женщины; ибо все они неразличимы по виду; ибо ничто из сказанного не указывает на различие человека и того, что есть человек, но лишь на некоторые случайные свойства, сопутствующие и состояния.
Надо же понимать белое не как омоним, но как цвет.
стр. 127a26 Снова, если он назвал родом или различием то, что следует за всем.
Если кто-либо назовет родом чего-либо то, что следует за всем, на том основании, что оно ему следует, то он дает неверное определение; ибо не потому, что род следует тому, чьим родом он является, как животное – человеку, цвет – белому, количество – линии, уже и следующее за чем-то есть род их всех.
Если же кто-либо называет родом или различием то, что следует за всем, то он говорит неверно.
Поскольку многое следует за всем, то данное как род было бы родом и других следующих за всем, поскольку и им оно следует и сказывается о них подобно.
Например, тот, кто назвал сущее родом сущего чего-либо, на том основании, что оно ему следует, мог бы назвать его родом и единого; ибо и оно есть сущее, и сущее сказывается о нем; но и оно само есть одно из следующего за всем сущим; следовательно, в равной мере родом было бы и вид.
К тому же род сказывается не ни о чем, но лишь о видах, следует добавить «соименно».
Или же, что род сказывается не ни о чем, но лишь о видах, сказано как следующее за теми, кто называет родом то, что следует за некоторыми, сущее сказывается о предполагаемом роде, и как уже сказывающееся о их видах; так и сущее было бы видом единого.
Само же оно сказывалось бы, если бы было некоторое определение его.
Следует добавить, что и единое было бы родом сущего, если бы кто-либо вновь назвал его родом всего на том основании, что оно следует за всем; ибо оно сказывалось бы и о нем, и было бы его родом; так что одно и то же было бы и его видом, и родом.
Если же кто-либо назвал различием рода то, что следует за всем, например единое или сущее, если кто-либо положил бы их различием чего-либо, то ему случилось бы вновь либо называть род и различие в равной мере, либо называть различие в большей мере.
В равной мере, если и род, чье такое различие он дал, был бы из следующего за всем; например, если кто-либо назвал бы сущее родом, а единое – различием сущего, как разделяемого единым и множеством (ибо и множество есть нечто сущее), то он сделал бы различие равным.
