Я стёрла щекой капли воды с твоего плеча.
Прожив пятьдесят лет, я умерла умиротворенная, уважаемая родными и близкими.
Моё одеревеневшее тело отпустило душу.
Не было никакого удивления – этот день, который клонился к вечеру, продолжался десятки лет, и часть меня всегда была там, с тобой…
Обыкновенный день у моря – просто в этом Лимбо время шло иначе. Там мы были такими, как тогда. Мы не расставались. У нас ещё был весь вечер и вся ночь.
На барханах, поодаль от пляжа стояли рядом две лёгкие конструкции, напоминающие дельтапланы. Их крылья излучали свет.
Два силуэта в сияющих лётных комбинезонах шли вдоль кромки моря.
Каждый сел в свой воздушный корабль. Минута – и они скользнули ввысь, оставив в небе след в форме креста.
Нам был день для этой встречи.
Один лишь день, длиной в сто лет.
И, отдохнув за это время,
Мы отправляемся в полёт.
Блеснул на ткани серебристой
Земных лесов, полей узор,
И наклонился, развернулся,
Взорвался светом горизонт…
Фантазия приземлила свой летательный аппарат под моим окном.
Безумный сосед со второго этажа выглянул и стал ещё безумнее.
Первые заморозки. Перед домом-призраком растёт маленькая ёлочка. Рядом стоит старая буржуйка. Я развела огонь.
Люблю приходить сюда… Открою термос – кофе с коньяком. Пью и смотрю, как садится солнце.
Внутри дома стены покрыты инеем.
Тишина тут полна еле слышным многоголосым шёпотом.
Фантазия говорит: «Мой дом – твой дом».
Маркиз. Танец фарфоровых фигурок
«Маркиз совсем выжил из ума», – распускали слухи наследники.
Маркиз часами рассматривал свою любимую табакерку.
Внутри две фигурки сидели у ручья в лесу – Шарль и Шарлотта.
Они прожили вместе всего год.
Первые заморозки покрыли мох, кусты черники и брусники сахарной блестящей глазурью.
Шарль и Шарлотта сидели на мшистом камне, обнявшись, и смотрели на журчащую воду в первых лучах солнца.
Им было тепло и хорошо вместе.
– Откуда музыка? – спросила Шарлотта.
– Откуда-то сверху, – ответил Шарль.
Старая служанка маркиза рассказывала, что он в своё время был так красив, что устоять было невозможно.
У маркиза была коллекция музыкальных табакерок. Когда такая табакерка открывалась, внутри под музыку танцевали менуэт пастух и пастушка – две фарфоровые фигурки.
Маркиз знал все эти танцующие пары внутри табакерок.
Было время – стоило хорошенькой крестьянке из его поместья выйти замуж за красивого парня, маркиз тут как тут.
И что потом?
От новости, что у кого-то родился младенец – его копия, маркиз кривился, как от зубной боли.
Но вот однажды на прогулке по лесу он набрёл на избушку лесника.
В своём поместье он везде был у себя дома.
В быстром ручье среди камней стирала бельё настоящая красотка.
Маркиз даже не слышал, что его лесник Шарль женился.
– Как зовут тебя, дитя?
– Шарлотта, – ответила жена лесника.
Последние жёлтые факелы в синей лазури.
Под конским копытом парчового инея хруст.
Горит, искрится и тает россыпь
Замёршей брусники рубиновых бус.
Как ключик в замке, луч заката в тумане,
На голых кустах паутины застывшая сеть.
Осенней любви подаяньем
Дубовая роща рассыпала медь.
Пресытившийся маркиз мог бы взять силой или просто приказать, ведь он хозяин, но ему нравилось наблюдать. Он приходил каждый день. Неторопливые прогулки по лесу.
Он сидел у ручья и курил трубку Шарлотта стряпала, мыла посуду, стирала, и её руки становились красными от холодной воды. Маркиз сидел на кухне, греясь у очага. Шарлотта ждала своего мужа. От маркиза так вкусно пахло. Шарль приходил уставший, зная, что маркиз сидит у него. От Шарля остро пахло лесом и заботой. Его взгляд был полон беспокойства.
