Лопаты - страница 3

Эти наблюдения настолько увлекли меня, что я позабыл о произошедшем какой-то час назад, о своем родном городе и не милых мне людях. Дрожь и волнения ушли прочь, а их место заняло всепоглощающее любопытство. Я с жадностью впитывал мелькающие картины из окна вагона. Передо мной проносились какие-то населенные пункты, строения, люди, деревья, столбы электропередач, а между ними и вся моя поганая жизнь, оставаясь позади нового времени.

Я вошел в аэропорт и сразу оказался в огромном зале. Я шел, но мои шаги становились все менее уверенными и дойдя до середины зала я встал, как завороженный, не имея ни сил, ни воли сойти с места. Столь резкий переход кружил голову. Я как будто перепрыгнул в сказку из мрачного подвала. Это был действительно другой мир, новый мир. Я впервые оказался в подобном огромном здании, впервые видел такое количество, причем совершенно разных людей и в одном месте. Картины из книг оживали с поразительной скоростью, я не успевал их осознавать. Если бы я сейчас увидел инопланетян, то, наверное, удивился бы меньше. Меня поражало все: блестящие полы огромных залов, отражавшие всех в своей холодной глади, большое, черное информационное табло, с шелестящими буквами и цифрами, мощные колонны, поддерживающие крышу. Я смотрел с восхищением на пилотов и с радостью на персонал, который одаривал меня дежурной улыбкой и тогда я принимал ее за самую искреннюю из виденных прежде. Затем я увидел самолеты. Кто-то называет их стальными птицами, мне же они больше напоминали вальяжно отдыхающих китов, в лучах солнца, отливающих бронзовым загаром, к которым, то и дело снуют рыбы прилипалы, обслуживающие их. Маленькие, большие, самолеты двигались, стояли, к ним подъезжали машинки, подходили люди, все было в движении снаружи и внутри аэропорта, и посреди всей этой жизненной сутолоки стоял я, крутя головой на своей тонкой шее, от чего выглядел еще более потерянным. Уже не осталось никаких четких планов, они оказались позади, только необходимые действия, чтобы завершить последовательность ходов. Рассаживались пассажиры, бегали стюардессы, хлопая дверцами ящиков над головами, щелкали ремни безопасности, на соседнем ряду истошно кричал ребенок. Я сидел в самолете и наблюдал в иллюминатор за последними приготовлениями к вылету. Всего несколько часов и закончилась та моя жизнь, словно монтаж киноленты, но, чтобы не произошло, я знал, что не захочу вернуться в вырезанный кадр. И все же, кто я, самоубийца, стоящий на краю бездны или же чемпион, готовящийся к победному прыжку?

Темные, скучающие улочки, такими их сделала погода. Пасмурно. Небо разбросало чернильные облака. Ветер заставляет деревья шептаться. Листва от его прикосновения бросается под ноги. Я второй час бродил в окрестностях вокзала в поисках свободной комнаты в отеле. Предыдущий отель уже стал мне не по карману, деньги заканчивались, и я был вынужден найти, что-то дешевле. Я шел тем шагом, когда тебе все равно, опоздаешь ты или нет.

Я заметил не большой отель, его грязное, морщинистое тело с трудом втиснулось между двумя массивными зданиями более поздней постройки. На старой, потертой вывеске некогда красовалось название “Роуз отель”. С окон свисали полки для цветов, которые там давно не росли и плошки стояли заросшими могильными холмиками. Я толкнул дверь, и меня тут же ослепила темнота. Я вошел внутрь и оказался в маленьком холле, упиравшегося в винтовую лестницу, а слева от нее располагалось зарешеченное окошечко, из которого пробивался тусклый свет от включенного телевизора. За ним сидел молодой араб, он увлеченно смотрел какую-то спортивную передачу. Не глядя на меня, он ответил на мои расспросы о комнате и цене. На третьем этаже остался один свободный номер, с душем и телевизором, туалет общий на этаже, деньги вперед. Я не стал раздумывать, мне нужно где-то переночевать, день заканчивался, я устал и проголодался, в конце концов поиски можно и завтра продолжить. Я сказал, что согласен и протянул деньги, араб, не отрываясь от просмотра, даже не удостоив меня взглядом, забрал купюру и просунул ключ с большим деревянным брелоком. Его безразличие меня немного задело. Я поплелся по узкой металлической лестнице на свой этаж. Дверь открылась легко, хотя огромный брелок мешал и бил по пальцам.