«Пожалуй, – кивнул Эш. – Хотя идея не лишена привлекательности».
Дом Барона Гримлоу оказался именно таким, каким его описывали слухи, и даже немного хуже. Это было старинное, обветшалое строение, зажатое между двумя более респектабельными соседями, словно бедный родственник на пышном приеме. Каменная кладка местами выкрошилась, окна были тусклы и засижены пылью веков, а небольшой садик перед домом представлял собой печальное зрелище из переплетения сухих сорняков и мертвых роз, скорбно склонивших свои увядшие головки. Сам воздух вокруг дома, казалось, был пропитан запахом старых книг, благовоний и чего-то еще, неуловимо-тленного, как дыхание давно ушедших эпох.
На стук Эша (дверной молоток в виде искаженной горгульи выглядел так, словно вот-вот укусит неосторожного посетителя) дверь отворилась не сразу. После долгой паузы, наполненной шаркающими звуками изнутри, она со скрипом приоткрылась, и в образовавшейся щели показался глаз. Один. Изучающий. Затем щель расширилась, и на пороге возник сам Барон Гримлоу.
Это был сухопарый, невысокий человечек в потертом бархатном халате неопределенного цвета, из-под которого виднелись домашние туфли с задранными носами. Редкие седые волосы торчали во все стороны, словно он только что проснулся после бурной ночи, проведенной в компании дружелюбных привидений. Очки в тонкой металлической оправе сидели на кончике его длинного, острого носа, а пальцы, унизанные несколькими старомодными перстнями с тусклыми камнями, нервно теребили шнурок халата.
«Лорд Пиппингтон? – проскрипел Барон голосом, напоминающим скрип несмазанной дверной петли. – Какая… э-э… неожиданность. Чем обязан столь раннему визиту столь… почтенного джентльмена?»
«Барон Гримлоу, – Эш слегка поклонился, стараясь не вдыхать слишком глубоко специфический аромат, исходивший из недр дома. – Прошу прощения за вторжение без предупреждения. Дело деликатного свойства привело меня к вам».
«Деликатного свойства? – Барон чуть прищурился, и его глаза, маленькие и быстрые, как у хорька, оценивающе пробежались по фигуре Эша. – Заинтригован, милорд, заинтригован. Прошу вас, входите. Только не обращайте внимания на… э-э… творческий беспорядок. Я как раз занимался систематизацией своей коллекции египетских скарабеев эпохи Среднего царства. Удивительно увлекательное занятие, доложу я вам».
«Творческий беспорядок» оказался на редкость мягким определением для того, что царило внутри. Холл, куда они вошли, был завален до потолка самыми невообразимыми предметами: чучела экзотических птиц соседствовали с рыцарскими доспехами сомнительной подлинности, на стенах висели потемневшие от времени портреты неизвестных личностей с безумными глазами, а из углов выглядывали африканские маски, саркофаги размером с небольшой комод и груды фолиантов в истлевших кожаных переплетах. Пыль лежала на всем густым, нетронутым слоем, словно время здесь остановилось несколько столетий назад.
«Прошу в мой кабинет, – Барон Гримлоу протиснулся между двумя шаткими этажерками, заставленными какими-то колбами и ретортами. – Там… э-э… несколько просторнее».
Кабинет, впрочем, мало отличался от холла по степени захламленности. Единственным свободным от антиквариата местом был небольшой пятачок перед письменным столом, на котором громоздились черепа животных, старинные карты и астролябия. Два кресла, обитые вытертым гобеленом, выглядели так, словно помнили еще времена Кромвеля.
