Поначалу плотный строй конников, рассредоточившись по сужающейся улице, быстро и без промедлений продвигался вперёд, но на первом же перекрёстке случилось худшее.
Адалвальф поравнялся с резко остановившимся с Меинхардом, разыгравшаяся перед ними картина была ужасающей.
– Они прорвались, Адалвальф, безумцы, чего они хотят добиться этим бунтом?!
– Того чего и все бунтари, они желают быть увиденными, услышанными и понятыми, но мы сейчас не в том положении, стражники едва сдерживают их, я боюсь повелитель вам нужно…
Но Меинхард и сам знал, что ему нужно сделать.
– Стражники! – прокричал он хриплым надрывным голосом. – Обнажить мечи, каждого кто не освободит дорогу, я разрешаю убрать с неё любым способом!
Чумные от долгого сдерживания оголтелой толпы, стражники почуяли запах крови. Их волчьи инстинкты возобладали, и долго сдерживаемая ярость бурным потоком вырвалась на свободу. Получившая удар толпа резко отхлынула, оставив на мощёной камнем дороге, корчиться от боли не меньше десятка раненых и столько же убитых.
Конная процессия продолжила свой путь вперёд. В полном молчании, движимая лишь одним желанием скорей добраться до замка, она уносилась из центра города на всех порах, взмыливая шеи лошадей, отбивающих ровную дробь по окрашивающейся в алый цвет мостовой. А где-то позади них, единичные столкновения стражников с горожанами перешли в открытую бойню, в которой у последних не было ни единого шанса.
***
Ворота замка с протяжным гулом захлопнулись, впервые за весь день Меинхард смог облегчённо выдохнуть. Уставший, с синяками под глазами, он был мрачнее тучи и хотел лишь одного, чтобы этот праздник, король, его свита и всё с ними связанное, отправились куда-нибудь очень далеко, и он смог снова вернуть жизнь на острове к относительному спокойствию.
Аккуратно спрыгнув со своего коня, хёвдинг не успев пройти и шага, столкнулся с едва не налетевшим на него королём. Весь взмокший в помятой одежде и с пунцовыми щеками, он весь практически пылал от гнева и злости.
– Что творится на ваших улицах, хёвдинг?!
Всю приветливость и дружелюбие короля как рукой сняло, сильно испугавшись за свою жизнь – ту единственную драгоценность, которую он ценил больше власти – он решил не сдерживаться в крепких фразах, обрушив их на голову Меинхарда.
– Беспорядки нужно прекратить немедленно! Нужно провести показательные казни, казнить каждого третьего, а… нет, каждого второго, нужно навести в городе порядок! И, вообще, как вы сможете обеспечить безопасность на завтрашнем празднике? Почему…
Король осёкся, на порожках замка показалась женская фигура. Будучи в человеческом обличии, она была удивительно красивой длинноволосой девушкой. Выдающийся вперёд под свободным платьем скромного, но очень красивого покроя, живот, свидетельствовал о том, что девушка находится на последних месяцах беременности.
Весь гнев Роланда как рукой сняло, немного отодвинув Меинхарда в сторону, он расплылся в довольной притворной улыбке.
– Кёнигин Хильда, я бесконечно рад вас видеть, едва ли что-то могло исправить этот ужасный день, но лишь одного взгляда на вас мне хватило для того, чтобы сменить гнев на милость.
– Премного благодарна, Ваше Величество, – девушка коротко поклонилась, и с тревогой поглядев на мужа, спросила: – Надеюсь с вами всё хорошо? До замка дошли слухи, что в городе беспорядки…
– Всё в порядке, дорогая, – откликнулся Меинхард, – мы не пострадали.
