– Все так, бабуль, – говорит Гена, – а по хозяйству поможем, как не помочь.
– Ну заходите, проголодались-поди. Меня Агафьей зовут.
Бабка сторониться на крыльце, пропуская их в хату. Путники заходят в дом, называя свои имена, последним заходит Костя.
– Пусть один из тебя заходит, а второй – за дверью останется. А лучше и вовсе сгинет, – шепчет ему бабка.
Костя со страхом оглядывается вокруг.
– Какой второй, о чем это вы? Что за чушь несете?
Бабка вздыхает, перекрещивается, плюет за левое плечо.
Гости проходят через сени, заставленные картонными коробками, в комнату, скидывают рюкзаки на пол, осматриваются. По всей хате веревки развешаны, сушатся травы в пусках, особенно рядом с русской печью, стоящей посередине хаты.
Бабка заходит в комнату, Гене дает два ведра.
– Сходи за водой, сынок, пожалуйста.
– Они ж дырявые, – Гена посмотрел внутрь ведер, – их выкинуть надо.
– Да неужели? А почему из своей жизни дырявые ведра до сих пор не выкинул? Все только собираешься, а толку нет.
Гена разевает рот в изумлении.
– Ладно, в сенях возьми целые.
Гена выходит.
– А ты, красавица, вот рецепт, начинай готовить, печь уже протоплена, пора еду ставить, – говорит она Алисе и оборачивается к парням. – А вы – дрова порубите, вот топор, во дворе справа колода, полешки рядом валяются.
Агафья дает Алисе рецепт, Пашке – топор. Пашка и Костя выходят за дверь. Рита читает рецепт вслух.
– Рыбу засыпать стаканом сахара и поставить в печь, сырое мясо нарезать ломтиками, обложить шоколадом и поставить на стол, – смотрит на бабку в изумлении. – Это ж не рецепт, а полный бред. Так только испортить продукты можно.
– Значит, не поможешь старой женщине? Придется самой, – вздыхает бабка.
Она достает из холодильника рыбу в блюде, ставит на круглый стол, достает с полки открытый пакет с сахаром, хочет им рыбу засыпать, но Алиса забирает у нее пакет.
– Вы отдыхайте, бабушка Агафья, вы устали за день, я сама сейчас все сделаю.
Бабка головой качает.
– Понятно. И трудно ж тебе, девонька, живется. Нужно норов свой поубавить.
– Какой норов, баб?
– Тот, что говорит тебе, что ты всего самого лучшего в этой жизни достойна, как сейчас вас, молодых, горе-блогеры учат.
– А что в этом плохого? Кто ж плохо жить хочет? Все к лучшему стремятся, – не понимает Алиса.
– То плохо, какими способами это все достигается. А еще то, что сами вы часто не знаете, что для вас лучше. Не за тем гонитесь.
– А вы бабуль не такая сумасшедшая, какой прикидываетесь.
Алиса ловко нарезает рыбу на кусочки.
За обедом бабка ест за четверых. Незаметно утаскивает у Кости из-под руки сотовый телефон, кладет себе в карман. Чайник закипел, бабка разливает чай в старые кружки перед гостями.
– Бабушка Агафья, я вы слышали про местную легенду? Что на Мороковых оврагах обитает Лоскуточник – злой дух, который сшит из отдельных частей тел разных людей? – спрашивает Алиса.
– Кому злой дух, а кому – родная мать и родной отец. Все от самого человека зависит, – отвечает травница. – Он губит только людей с черными мыслями, лживых или трусливых, он как черт, а наши страхи и пороки, как крючки, за которые он цепляет человека. И давай его на этих крючках болтать, пока не погубит. – Бабка иллюстрирует слова своими скрюченными пальцами. – К добрым людям и сам он с добром, меня сколько раз из леса выводил, когда заблукаю.
– Так вы его видели? – ахает Алиса.
– Самого не видела, а знаки его – часто. Спрошу вслух, куда мне идти, чтобы из тайги выйти, птица полетела, ага, в ту сторону я и иду.
