На День рождения я подарил Птичке медицинскую шапочку с птичками и поездку к ее старикам. Хотел признаться в скором отъезде, но все равно не смог.
Конец третьей четверти наступил слишком неожиданно. Вещи давно были собраны, квартира выставлена на продажу, мама с папой переведены на новое место работы с предоставлением отпуска на переезд, а я… Не имел больше права молчать и выступил перед одноклассниками.
– Ребята! – обратился к классу во время последнего урока третьей четверти. – Сегодня мой последний учебный день с вами. Родителям предложили перевод и мы переезжаем на каникулах. Был рад знать всех вас.
Я не лукавил. Большинство одноклассников я знал с первого класса, который мы провели при садике. Практически все остальные, кроме, в общем-то, Чайки, примелькались в школе, с кем-то я пересекался на олимпиадах, конкурсах и прочих внеклассных мероприятиях.
Тем не менее, смотрел я исключительно на Птичку. Моя первая любовь, которую я не мог себе позволить. Сейчас я жалел, что не вступил в борьбу за ее сердце. Возможно, я смог бы забрать ее с собой… Ей уже стукнуло шестнадцать, мне – почти шестнадцать. Возраст согласия и, если бы могли расписаться, то… Но зачем? Если в ее глазах не было и намека на любовь, лишь обида за недосказанность.
Наташа слишком резко сорвалась с места. Я не сразу сообразил, поэтому потребовалось время, чтобы не только принять факт исчезновения с глаз моих Чайки, но и найти эту шальную девчонку на улице.
Тогда же произошла наша вторая стычка со Стрельцовым. Нас с Чайкой забрала тогда еще милиция, тренер угрожал выгнать из клуба и лишить пояса, а родители, которые забирали нас лишь угрюмо качали головами.
Больших, нет, нереальных усилий стоило убедить моих предков в несостоятельности Наташи. Я надеялся, что мы могли бы забрать соседку по парте с собой, но…
Мне разрешили остаться у тети Лиды, что окончить родную школу!
Я дал себе слово, что в одиннадцатом классе непременно сделаю Птичку своей.
Тем не менее, человек предполагает, а Бог располагает...
Тем не менее, лето мне пришлось провести в Барместревске, в то время, как Птичка снова упорхнула к старикам в Селивановск. К сожалению, точный адрес вылетел у меня из головы, поэтому я даже не мог написать письмо своей однокласснице.
Жизнь в новом городе била ключом. Молодой, быстро растущий индустриальный город разительно отличался от нашего Льдинска, даже меня затянуло. Обилие многоэтажек, крупные торговые центры, модные места, множество точек общепита…
Родителям выделили просторную трешку на десятом этаже в двенадцатиэтажке. За прошедшие несколько месяцев родители успели обустроить новое жилище, даже оборудовали мою комнату, которая к слову, имела свою лоджию. Вид из окна открывался на центральный парк с большим колесом обозрения, которое красиво светилось ночами.
Кроме города, мне, в том числе, показали и производство, на котором трудились родители. Наверное, именно тогда я и решил связать свою жизнь с информационными технологиями, только вместо производства в качестве сферы – медицина. Так я мог бы быть ближе к Птичке…
Отец не был бы Османовым, если бы в один из июльских дней не устроил бы мне смотрины. На якобы званый ужин в нашей квартире собралось порядка шести его коллег с семьями, у которых имелись дочери в возрасте от шестнадцати до двадцати лет. С точки зрения построения планов на будущее сие мероприятие результатов не принесло, но и я не был бы Османовым, если бы не принял вызов в этом летнем приключении. Особенно интересным стал опыт с близняшками Никой и Викой. В конце концов, мне не было места в сердце Чайки, так что…
