Судя по убранству “имения”, нарядам и размаху праздника, с обилием хрусталя и драгоценностей, денег у Роминого дедушки куры не клевали, и на свои именины он не поскупился.
“Кто же он такой, интересно?.. Банкир, нефтяной магнат?.. А с чего ему сидеть в городишке, который он, похоже, может купить целиком, вместе с жителями… если уже этого не сделал…”
Ей опять стало холодно и неприятно при мысли о богатом самодуре, творящем все, что в голову взбредет, и, может, нарочно выбравшем маленький уединенный Плёс, чтобы никто не мешал его странным развлечениям, с похищениями людей... в которых ему помогает внук, выступающий в качестве приманки для легкомысленных и легковерных девиц.
“Надо выбираться отсюда, немедленно… но как?.. Понять бы для начала, где я нахожусь, в какой части Плёса…”
Женя украдкой ощупала карман ветровки, что все еще была надета на ней. О, радость: мобильник был на месте! - но демонстрировать его определенно не стоило… Найти укромный уголок, потемнее, и проверить, есть ли связь - вот и первая задача.
Увы, решить ее было совсем непросто: старушки-веселушки не собирались оставлять ее своими заботами, позволили осмотреться - и тут же погнались, и заново окружили, стали тараторить, наперебой обещать разнообразные удовольствия и чудеса на “празднике праздников”, куда ей повезло попасть по особому приглашению… и благоволению… и чему-то еще… Все ее слабые возражения, что она никуда не приглашалась, и вообще это ошибка - наверное, Роман ее с спутал с другой девушкой, которая, возможно, все еще ждет своего проводника- встречались мелодичным смехом, и чуть ли не аплодисментами.
- Какая скромница! Нет, ну какая скромница! -с упрямством заезженной пластинки повторяла кудрявая старушенция. - Вы гляньте, бабоньки, вы только посмотрите, сестрицы, посмотрите на нее!
- Да уж смотрим, смотрим! - ворковали ее товарки. - Наглядеться не можем! Ты, Дана Светлановна, с костями ее не съешь - нам оставь!..
“Дана Светлановна… час от часу не легче…”
Присмотревшись к ней самой, Женя с изумлением заметила, что роскошные волосы цвета платины не являются ни париком, ни шиньоном, и не выглядят покрашенными… И пергаментное лицо, с тонкими чертами, покрытое сетью мелких морщин - порою менялось и становилось совсем юным, белым и гладким, а всего поразительнее были яркие живые глаза, цветом похожие на брызги лазури. Смотрели они остро… будто душу насквозь прокалывали, манили наружу тайны и секреты.
- Бабулечки! Тетушки мои дорогие! - прозвучал вдруг позади знакомый приятный голос. -Что ж вы так насели на мою ладу... на нашу гостью? Совсем ее заговорили, напугали… с толку сбили!
Женя резко обернулась и увидела Романа. Ей бы следовало закричать на него, дать пощечину, устроить скандал, пригрозить милицией и всеми карами земными, если ее немедленно не отпустят, и не вернут туда, откуда украли… но она не могла и слова вымолвить, впервые увидев его на свету - точно онемела от красоты. Ох, недобрая была эта красота, отнимающая волю, погибель сулящая… и все же Женя тянулась к ней всем своим сердцем, всей душою, все телом, как продрогший мотылек к пламени свечи.
Бабушки и тетушки заговорили все сразу, и так громко, что могли бы перекричать две вороньих стаи. Роман не успевал поворачиваться, чтобы отвечать каждой пожилой особе, жаждущей персонального внимания; любвеобильные родственницы напирали справа и слева, и почти оттерли “прекрасного принца” от Жени… Она не столько разозлилась, сколько испугалась, что он снова исчезнет и лишит ее шанса выбраться, и отчаянно вскрикнула:
