Мун даже ответить не смог из-за терзающих его рвотных позывов – только кивнул.
– Ну ты даешь! – Видимо, Шрам думал, что Мун просто придуривается. – Ты что, правда не знал?
– Говорю же тебе, я – не местный! – простонал Мун когда более-менее обрел способность говорить. – Ладно, убедил. Пойдем искать работу.
Заработок они нашли довольно быстро. Как оказалось, спасенный Муном вампир считался в лунном городе отличным специалистом, а также имел постоянных клиентов среди толстопузов Темного города. Мун даже поразился: каким образом при таких достоинствах Шрам оказался среди нищеты?
– Так вышло, – брезгливо поморщившись от скверных воспоминаний, объяснил тот. – Не повезло.
И он рассказал, что несколько ночей назад один толстопуз нанял его изготовить скульптуру в Темном городе. Дело это очень трудоемкое, долгое, к тому же не каждому по силам (это не пещеры копать), зато прибыльное. Мастер провозился со статуей не только несколько ночей, но даже дней (ведь на дне малого кратера можно не опасаться солнечного света). И вот наконец настал момент, когда еле держащийся на ногах от усталости после тяжкой работы и бессонных дней и ночей Шрам представил свой шедевр заказчику. Тот осмотрел скульптуру с недовольной миной и сразу же выявил в ней «множество недостатков»: это не то, здесь не так… Шрам был в недоумении, ведь эта статуя, по его мнению, была безупречна – лучшее, что он создал в своей жизни. Однако толстяк остался непреклонен: работа сделана недостаточно качественно, а потому он готов оплатить лишь половину оговоренной стоимости. Видимо, просто пожадничал. Скульптор, ясное дело, возмутился, стал требовать свое; ну и в горячке спора высказал богатому жадине все, что о нем думает. А толстяки тут – народ ранимый. Услышав подобное, оскорбленный богатей заявил, что, раз так – значит, вообще ничего платить не станет.
– Ну тогда и тебе ничего не достанется! – вскричал Шрам, после чего со всей силы пихнул результат своего многоночного и многодневного труда. Статуя грохнулась о камни и разлетелась на мелкие кусочки.
Ошарашенный, явно не ожидавший такого исхода толстяк позвал телохранителей. Прибежавшие на его зов верзилы схватили работягу и отволокли в суд. После недолгого разбирательства уже знакомая Муну блиноподобная судья признала Шрама виновным по всем статьям, содрала с мастера штраф за оскорбление богача, да еще и взыскала полную стоимость разбитой статуи. После чего несчастного Шрама вышвырнули из Темного города.
Обескровленный работяга кое-как доковылял до родного порога. Там же его ждала новая напасть – владелец пещеры явился за арендной платой. На просьбу дать отсрочку тот не согласился. Дело в том, что домовладелец и так уже несколько дней позволял отцу и дочери жить в своей пещере в долг, веря уговорам, что у его арендатора есть прибыльный заказ и скоро тот все возместит сполна, даже с процентами. Теперь же владелец пещеры пригрозил: либо платите, либо выметайтесь. А тут рассвет! Признаться дочери, что он пуст, отец не решился. И тогда он пошел на отчаянный шаг: отправился в Темный город, к тому самому «живому бурдюку», да взял крови в долг, рассчитывая потом отработать. Однако в следующую ночь работы для него не нашлось… Ну а о том, что было дальше, Муну известно.
– Ничего, теперь-то мы прорвемся! – оптимистично заявил Шрам. – Были бы руки целы, а дело найдется!
