– Г-г-госпожа? – насмерть перепугалась она, глядя в мое перекошенное лицо. – Вы вернулись? – попыталась улыбнуться она.
– Как давно ты воруешь мои украшения, Сун Лань? – ледяным тоном уточнила я, с силой стискивая запястье и ощущая прохладу нефрита под пальцами.
Служанка побледнела. Глаза забегали.
– Вы о чем? – она облизнула губы, а память подкинула несколько случаев, когда я не могла найти тот или иной подарок отца. И, кажется, я давно ее подозревала, но обвинять не решалась, боясь, привлечь внимание отца. Но сейчас мне нужна была ее лояльность, пусть и построенная на шантаже.
– О твоем воровстве, – прищурилась я. – Как думаешь, что скажет управляющий, если я сейчас приведу тебя к нему с этим?
Я подняла ее руку, на которой молочно зеленел нефритовый браслет.
Служанка оценила решительность моего лица и рухнула на колени:
– Не губите! Не виновата я. Соблазнилась примерить, – и она умоляюще захлопала ресницами, глаза заблестели, а губы мелко задрожали. Я оценила представление. Кто-то надеется мою мягкосердечность. Но день сегодня был разочаровывающе тяжелым.
– Я могу промолчать, – призналась, склоняя голову и смотря с намеком, – и даже оставить браслет тебе, – у меня еще пара таких есть, – но у меня условие.
– Все, что хотите, барышня, – выдохнула служанка и замерла, смотря на меня в удивленном испуге. Кажется, она только сейчас осознала, что именно происходит. Ее мягкая милая госпожа – слова против никогда не скажет – вдруг стала что-то требовать.
– Сегодня я задержалась в школе на отработке наказания, – начала я с правды.
Кивок. Слуги сообщили. Прекрасно.
– Но потом мне прислали сообщение о болезни няни.
Недовольная гримаса и еле слышное: «Эта старуха»… показали, что няню здесь не любили. Думается, она пыталась за меня заступаться, за что и поплатилась. Но я сделала вид, что не заметила. Рано для мести. Тем более столь бессмысленной. Няню все равно в поместье не вернуть.
– Я хочу иметь возможность навещать ее, пока она болеет.
Тяжелый вздох. Опущенная голова.
– Поэтому с завтрашнего дня ты делаешь вид, что встречаешь меня со школы. Сообщаешь об отъездах и возвращениях отца и прикрываешь перед остальными, а главное – не поднимаешь панику, если я задержусь. Поняла?
Осознав, что становится соучастницей моих возможных преступлений, служанка попыталась возразить, но я не дала, напомнив жестко:
– Иначе, пойдешь в тюрьму за воровство. Управляющий легко найдет твой тайник.
О тайнике я угадала. Лицо служанки аж побелело от страха.
– Выбирай.
– Но госпожа… – умоляющий взгляд натолкнулся на суровое выражение моего лица и потух.
– Хорошо, я согласна, – еле слышно, явно уже примеряя на себя гнев господина, прошептала она.
– Молодец, – я потрепала ее по плечу и отпустила руку. Ответом мне стали округлившиеся глаза и открытый рот. Кажется, прежняя Линь Юэ никогда себе такого не позволяла.
– Барышню к хозяину, – донеслось со двора, мы обе вздрогнули, синхронно побледнев.
Спалилась? – билось в голове, пока я прилежно семенила к главному залу. Помнится, раньше отец не проявлял такого участия к моей судьбе. А тут – два вызова подряд. В спину загнанно, обмирая от ужаса, дышала Сун Лань.
– Отец, – я склонилась в поклоне. Тут главное не задумываться – тело само все сделает. Еще и задрожит, словно его уже бить начали. Я прям трусливый заяц перед волком.
Глава ордена Чэнь Цзянь сидел за столом, разбирая бумаги. «Вернулся пораньше и понял, что меня нет», – мелькнула паническая мысль, и я приготовилась сражаться за те крохи свободы, которые только что отвоевала.
