– Они ж сегодня весь день меня травят, гады! Врут всем, как будто я девчонку обидел.
– А ты не обижал стало быть? – спросил главарь, улыбаясь по-доброму и абсолютно неживой улыбкой, словно манекен.
Угадал я: он от меня ответа ждал.
– Вчера в школе девочке родного комплимент сказал, вот он и разозлился. Ребят за мной отправил. Веришь?
– Комплимент, значит? – спросил главарь и задумался.
Я чувствовал, как он колебался, и это меня выбесило. Схуяли я должен оправдываться за то, что меня чуть не убили?! И было б за что!
– Думаешь что? Против пяти козлов пойти с голыми руками – я смелый, а как от девчонки согласия добиться – так зассал? Так что ли?! – Ближайшие бандюки бросились ко мне: я сам не заметил, как на эмоциях на их главаря пошёл. – Да ну, оставьте! – заорал я, пытаясь стряхнуть их с рук.
Главарь кивнул мужикам, и те отошли. Я подскочил к нему. М-да, роста у Артемия не хватало, чтобы сверху-вниз смотреть, но я добил рост напором. Главарь шайки сдался: в примиряющем жесте выставил руки вперёд и захохотал.
– Да верю я, верю. Просто интересно было, за что пятеро холуев за дворянчиком бегают. – Он прищурился и с задором спросил: – Неужели из-за бабы?
– Ты б её ви-идел! – протянул я, кивая. – Таких на свете… Она одна такая!
Главарь расхохотался в голос и похлопал меня по плечу. Дал мужикам знак убрать оружие.
– Ну раз «одна такая», то точно верю. И что, много крови они тебе попортили?
– Ну как, крови, – ответил я, вытирая с лица кровь и показывая ему. – Больше нервов потрепали.
– Так, значит, всё же ценную услугу мы тебе оказали, да, родненький?
Прозвучало слово «цена», и в моей голове снова настало просветление.
– Ты б пожалел меня, мил человек, – попросил я главаря шайки, доставая из кармана бумажник. – Сам видишь, мне не хило по макушке досталось. Соображаю через раз. Ты мне прямо говори: сколько надо?
– Всё, – без малейшей паузы ответил мой добродетель.
Я без споров достал из бумажника всё, что там было, вытряхнув на ладонь даже мелкую монету.
– Чего-то не густо, – посетовал главарь, прикинув на глаз размер награды.
– Сколько есть, извини. Род у меня гордый, но не богатый. Да и курс на мою шкуру постоянно скачет. С утра прыжком с моста отделался, а вечером, сам видишь, уже пару сотен бумажными добавлять приходится за собственные неприятности.
– С моста? – переспросил главарь, а мужики рядом зашептались. – Так это ты что ли, сегодня с Бородинского в речку прыгал?
– Так они же и загнали, – ответил я, намекая на Юсуповских ребят.
– И ты прямо с моста и сиганул?
– А куда ещё? – спросил я, разводя руками. – Летать пока не научился.
– Популярный мостик, – сказал кто-то из бандитов и усмехнулся. – Пару дней назад с него тоже какой-то дурак в речку сиганул. Мы думали, самоубийца, а это их свои же загоняют, оказывается.
Мужики вокруг расхохотались, однако, смех прервался, как только они увидели меня.
– Это тоже я был, – сказал я без капли веселья. – Ты видел?
Мужик перевёл взгляд с меня на главаря, а потом обратно.
– Говори, – разрешил главарь.
– Я не видел, босс, – отчитался мужик, почесав макушку. – Лысый видел. Он мне сам сказал.
– А Лысый, он сейчас тут? – спросил я, стараясь не спугнуть: это была ниточка, ведущая к «самоубийству» Артемия. Оглядел мужиков и вроде лысых среди них не нашёл. Но ведь это могла быть и просто кличка.
– Лысого нет. А тебе зачем? – грозно спросил главарь.
