Сташевский с интересом наблюдает за моим неловким манёвром.
– Чуть не забыла… – забираю автолюльку. – До завтра.
Выхожу из кабинета.
Сташевский молча провожает меня взглядом.
Ну что ж, в целом всё прошло не так уж плохо. Могло быть и хуже.
А главное, теперь у нас с Соней есть повод каждый день мелькать перед Сташевским.
И пусть лесом идут они со своим «без ребёнка».
Я буду приходить сюда до тех пор, пока отец не возьмёт на себя ответственность за свою дочь!
Прикрыв за собой дверь, прислоняюсь к стене и буквально растекаюсь по ней.
Сердце всё ещё истошно колотится где-то в горле.
Ощущения такие, словно из меня вынули душу, как следует встряхнули, провернули через мясорубку, подожгли, а потом вернули обратно в тело, сделав вид, что так оно и было.
Кайф… Не работодатель, а мечта!
Как я собралась работать бок о бок со Сташевским? Ведь должность личного ассистента предполагает очень тесную коммуникацию.
Сонино личико всё так же безмятежно и спокойно. Все волнения внешнего мира ей сейчас безразличны.
Но так и должно быть.
О ребёнке должны заботиться ответственные взрослые, но никак не наоборот.
Громкий голос, – ледяной и командирский, – привлекает моё внимание.
Поднимаю взгляд.
У ресепшена, уперев одну руку в бок, стоит Ирина.
– Ещё один такой косяк, Насть, и вылетишь отсюда быстрей, чем пробка. Ты поняла меня? – Отчитывает она девушку за стойкой. – Вылетишь. Я лично этому посодействую и не посмотрю, что твой папа у нас руководит логистикой. Вечно покрывать твои ошибки он не сможет, а я уже устала выполнять работу, которую ты игнорируешь.
Настя кивает.
Её лицо, от которого отлила вся краска, цветом сейчас напоминает белое полотно.
Изящные тонкие пальцы конвульсивно сжимают папку, а пухлые губы подрагивают, будто она вот-вот расплачется.
В этом офисе все такие пираньи, да?
Смотрю на неё с нескрываемым сочувствием.
Бедняжка.
Однако как же хорошо, что я не на её месте. Если честно, Ирина вызывает во мне какой-то первобытный страх.
Ещё бы! Кажется, одним лишь взглядом она может испепелить целую толпу. Её можно использовать, как оружие массового поражения.
Опускаю голову, втягиваю шею в плечи и семеню к лифту, стараясь как можно быстрей пройти этот опасный участок.
– Варвара! Постойте-ка!
Останавливаюсь.
Нет, замираю, как олень в свете фар.
Прикрываю на миг глаза и медленно поворачиваюсь.
Ирина идёт ко мне. Её каблуки цокают, и каждый чёткий шаг отдаётся выстрелом мне в голову.
Мысленно прикидываю, каковы мои шансы раствориться в воздухе.
– Зачем вам была нужна встреча со Станиславом Сергеевичем? – Ирина останавливается в полуметре от меня.
Её глаза, сверкающие холодом, буквально впиваются мне между бровей.
От металлического голоса мурашки разбегаются по спине.
Сжимаю ручку автолюльки чуть сильнее.
– Это… Личное. И если позволите, личным оно и останется.
Ирина смотрит так, словно мой ответ только подтвердил её худшие догадки.
– Если планируете задержаться на этом месте, – говорит она с нажимом, выделяя каждое слово, – настоятельно рекомендую вам держать своё личное как можно дальше от работы.
Её взгляд на пару секунд задерживается на спящей Сонечке.
Губы чуть заметно вздрагивают, и мне даже кажется, что она вот-вот улыбнётся.
Но нет.
Ирина поднимает требовательный взгляд к моему лицу.
– Надеюсь, мы друг друга поняли. Я не люблю, когда кто-то создаёт проблемы Станиславу Сергеевичу. Потому что его проблемы – это мои проблемы. А всё, что доставляет мне дискомфорт, я устраняю.
