Варя.
Иду по пустому школьному коридору. Звуки моих шагов отражаются от стен и эхом поднимаются вверх.
Тихо. Урок идёт.
Сонька у меня на руках с любопытством оглядывается и улыбается, обнажая свой единственный зубик.
Подхожу к кабинету Елены Степановны.
Ноги ватные, колени подкашиваются от нервов.
Соня, словно чувствуя моё волнение, начинает ёрзать, и я чуть подкидываю её, удобней устраивая на сгибе локтя.
Открываю дверь.
За первой партой, сгорбившись и опустив низко голову, сидит Артём. Рядом – Елена Степановна.
За учительским столом восседает мужчина в полицейской форме – крепкий, коротко стриженный, суровый.
Он привстаёт и чуть кивает в подобии приветствия.
– Алексей Купреев, старший лейтенант полиции. Отдел по борьбе с киберпреступностью. А вы, я так понимаю…
– Варвара Раевская, опекун Артёма Руднева. Его старшая сестра.
Кровь отливает от лица, ноги словно прирастают к полу, но я заставляю себя сделать несколько широких шагов. Занимаю место за соседней от брата партой.
Вид у Тёмы такой, будто он хочет провалиться под землю. Что, впрочем, меня не удивляет.
Я смотрю на него, но он избегает моего взгляда.
Худой. Жалкий. Дурак!
– Что он натворил?
Купреев открывает тонкую папку, переворачивает несколько исписанных мелким почерком листов.
– Ваш брат подозревается в неправомерном доступе к виртуальным данным крупной строительной фирмы «Т&К групп», что подпадает под статью 272 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Перед глазами всё плывёт.
Губы немеют, слова застревают в горле.
– У-у-уголовного? Я не ослышалась?
– Всё верно, – в голосе Купреева не читается ни единой эмоции. – Это серьёзное нарушение, за которое предусмотрен штраф до двухсот тысяч рублей или лишение свободы на срок до двух лет. Однако, учитывая возраст вашего подопечного, скорее всего, будет штраф и нелицеприятная пометка в личном деле.
Внутри меня всё обрывается.
Воздуха не хватает.
Сглатываю ком, вставший поперёк горла, и поворачиваюсь к брату.
– Артём, это правда? Ты что, кого-то взломал?
Он поднимает на меня взгляд – виноватый, напуганный.
Губы плотно сжаты, плечи опущены.
– Это Ромка меня забайтил, – бормочет тихо. – Я похвастался, что написал код, который может почти любую систему защиты обойти. Ромка мне не поверил. Сказал: докажи. Ну, я и…
– А почему Рома не здесь? – перебиваю я. Говорю громче, чем нужно, не справляясь с гневом. – Мне кажется, было бы справедливым допрашивать и его тоже.
Елена Степановна, всё это время молча сидевшая рядом, поправляет очки на переносице и мягко улыбается.
– Ну что ты, Варя, никто вас не допрашивает. Это просто беседа.
– Конечно, просто беседа, – фыркаю, закипая. – И на «просто беседу» Рому мы не позвали, ведь у него папа в городской администрации работает, да? Его сыночку нельзя лепить нелицеприятные пометки в личное дело!
Моё сердце бешено колотится.
Соня ёрзает у меня на руках, хнычет. Прижимаю её к себе и чувствую, как накатывают слёзы.
Не позволяю им пролиться. Только не сейчас.
Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы вернуть себе самообладание.
– Хорошо. И что дальше, лейтенант Купреев? Что будет дальше?
– Во многом это зависит от того, что решит пострадавшая сторона. Вам в любом случае придётся пару раз прийти в полицию для дачи показаний. Ну, и если дело дойдёт до суда, то…
Он разводит руками в стороны, словно показывая, что на этом этапе всё уже вне его полномочий.
Медленно встаю, стискивая Соньку в объятиях, как спасательный круг.
