- Не доверяю, - ответил дядя, но объяснять причину не стал. Лишь пошел быстрее, потянув меня за собой.
Остаток пути мы проделали молча. Но вот дорога вывела нас к вырубке, за которой в свете огней виднелась стена из частокола и ворота. Там, за ними, находился городок, куда мы спешили с дядей. И, признаться, я почти обрадовалась, когда мы подошли к воротам и Ангус требовательно постучал в окно, вырезанное в воротной двери. К тому моменту, как нам ответили и открыли окошко, я изрядно замерзла, стараясь не думать о том, каково дядюшке с его босыми ногами. Пританцовывая, грела себя руками, а дядя разговаривал с усатым караульным, выглянувшим наружу.
- Кто такие? – спросили басовито.
- Мы путники, - ответил дядя. – Нас ограбили разбойники и мы очень устали, замерзли. Пустите в город, - он отошел, показывая, что не один. А я уставилась на усатое лицо, чувствуя, как зубы начинают стучать, а пальцы задубели настолько, что просто отказываются сжиматься.
- Пустите, - проговорила я. Вышло слабо и жалко, но усатого проняло.
- Дочка что ли? – спросил он у Ангуса.
- Да, - кивнул тот, не вдаваясь в подробности. – Замерзла совсем. Я все с себя снял, ее одел. Девка ведь.
Удивленно покосилась на дядю, заметив, как изменилась его речь. Стала совсем простой, будто он был не потомок знатного рода, а крестьянин из простых.
- Хорошо, - смилостивился караульный. – Заходите, - его лицо пропало из окошка, а затем дверь, вырезанная в воротах, скрипнула, открываясь, и дядя толкнул меня вперед, а затем шагнул и сам.
Нас сразу обступили со всех сторон. Несколько высоких мужчин в овчинках и тулупах поглядели с интересом, а увидев мой короткий меч в руке Ангуса, опустили свое оружие. Один даже откровенно заржал, но, впрочем, дядя не смутился. Меч сунул за пояс и поклонился караульным, благодаря за помощь.
- Мы обычно после заката никого не впускаем, - сказал усатый, тот самый, что общался с нами через окошко. – Положено так.
- Спасибо! – простучала я, замерзая еще сильнее. Пока шла, еще ничего, держалась. А вот постояла на морозце несколько минут, и все. Тепла будто и не было. И уже не спасали дядины сапоги и камзол казался не таким теплым.
- Харон, - усатый, видимо, был старшим среди караульных, - проводи наших путников на постоялый двор. Если что, скажи, пусть обогреют и накормят, - его взгляд скользнул по мне. Мужчина хмыкнул и добавил: - И девке че-нить теплое дадут, а то неровен час, околеет!
Названный Хароном оказался высоким молодым парнем с короткой бородой и быстрым взглядом. Он молча кивнул нам, указывая дорогу, и пошел вперед, а мы следом за ним.
- Благодарю! – успела я простучать усатому, а он лишь рукой махнул и вернулся на свой пост у ворот. Остальные разбрелись, но я уже не видела этого. Шагая рядом с дядюшкой за нашим провожатым, смотрела на невысокий добротные дома, тянувшиеся вдоль широкой улицы, и мечтала только о тепле и покое. Хотя бы на остаток этой ночи.
3. Глава 3
Бренн уже собирался уходить, когда в зал вошли трое. И, если одного из вошедших мужчина прежде уже встречал, когда миновал ворота со своим человеком, то спутники караульного не могли не привлечь внимание.
Босоногий седой мужчина и молодая девушка, кутавшаяся в богатый камзол и в сапогах на голую ногу, явно не своего размера, переступили порог и замерли, осматриваясь по сторонам. Выглядели они крайне нелепо и первой мыслью Бренна было, что это отец и дочь. Скорее всего, на них напали во время пути, но край женской сорочки, мелькнувший в запахнутом камзоле, насторожил воина, заставив приглядеться внимательнее.
