Лучше лицо в лицо. Надёжнее.
По СМС можно не так понять эмоции человека. А в нашем случае это очень опасно, и так по тонкому льду в отношениях сейчас шагаем на фоне конфликта из-за ипотеки его сестры и вопроса с переселением свекрови.
— Мирон, мне надо уехать дня на три в командировку, — набираю ему.
— Езжай, — чувствую в голосе равнодушие к моей новости, или, мне кажется?
Это «езжай» словно «езжай, наплевать».
— Мир, ты на что-то надулся, а я не заметила? — пытаюсь шутить. — Что случилось?
— Я дома был. С мамой разговаривал насчёт переезда. Сейчас еду на работу.
— Ох, зря, наверное. У неё и так давление было. Я забыла тебе сказать, чтобы ты повременил пару дней.
— Уже поздно. Разговор состоялся.
— Жаль, что без меня…
— Так лучше, Оль. Не хватало тебя ещё в это втягивать. Это моя мать и мои проблемы. Я сам должен пройти этот путь негатива и получить на свою голову ушат дерьма, что не ценю её заботу, и неблагодарный сын.
— И что? Получил? Или тебя пожалела, сказала, что ты не виноват, и это я тебя против неё настроила и потребовала переезда.
— Не так уж это и важно, — уходит о темы. Да, значит, так и есть. — Спросила только: «вы что, меня выгоняете?» и заплакала. Я предложил ей, если она боится жить одна, переехать к Римме, но она говорит, что не выдержит столь активных детей сестры. Замкнутый круг какой-то, — тяжело вздыхает. — Оль, у меня звонок в параллели. Скажи, только когда вернёшься.
— А, да, примерно три дня с дорогой. Мир, оно, может, и лучше, что я уеду. С мамой поговоришь ещё раз. Успокоишь, убедишь, что мы всё равно будем рядом, — подбадриваю его.
— Всё, Оль, отключаюсь. Пока.
Несколько минут сижу в прострации. Всё как-то… не так…
Обращаю внимание на часы, понимаю, что опаздываю. Не люблю ездить на дальние расстояния, но и от сделки отказаться не могу. Слишком хороший процент премиальных от неё.
Отложу эти деньги на Эко.
— Татьяна Алексеевна, здравствуйте, — я так надеялась, что днём её не будет дома, и мы не столкнёмся.
— Здравствуй, Оля, — сидит на кухне и даже не поворачивает ко мне лицо.
Обычно она более приветлива. Но сейчас я знаю причину такого поведения. Она обижена именно на меня.
Замечаю, что плечи у неё опущены и дрожат.
— Татьяна Алексеевна… — на попятную не пойду, но объясниться хочу. Мне тяжело уезжать с таким сердцем. — Мирон сказал, что разговаривал с вами насчёт переезда?
— Да, — кивает как-то обречённо. — Помешала я тебе, да? Вроде же нормально жили, Оля. Так я старалась для вас. Чтобы повкуснее было, посытнее, чтобы вещи чистенькие всегда, и в доме порядок.
— Я даже знаю, что сказать сейчас. Мне уезжать надо, но потом мы обязательно поговорим.
— Да о чём здесь говорить, и так всё ясно. Желание моего отъезда Мирон обозначил. И всё, что я не скажу, всё пустое. Кто меня услышит, если вы уже приняли решение? Я же понимаю, что по природе ночная кукушка дневную перекукует. Это про невестку и свекровку говорят в народе чаще. Слышала такое выражение?
— Нам просто надо всем жить раздельно. Кроме выражения про кукушку, есть ещё выражение, что родственников надо любить издалека.
— Ну, может оно так и есть…— встаёт тяжело со стула и хочет уйти. — Я уеду, не волнуйся. Езжай спокойно. На дачу съезжу, немного от берёзок силы наберусь и уеду. Я спокойно это приму, потому что за дочь сильнее переживаю. Здесь ещё волноваться не хочу.
Говорит спокойно и вроде даже не обижается.
