– Сейчас из Евдаковки девки придут, – сообщили они нам.
Мы приободрились. А вскоре и правда на великах пожаловали евдаковские девушки, оповещённые о нашествии студентов. Вслед за ними – несколько парней постарше, которые уже отслужили в армии и в клуб приехали в основном с дамами своими. В клубе стало многолюдно, играла музыка. Местные с любопытством разглядывали нас, городских.
Ко мне подскочила шустрая остроносенькая, губастенькая девушка:
– Идём? – Она кивнула в сторону танцевального пятачка.
– С превеликим удовольствием! – галантно поклонился я и подал даме согнутую в локте руку. От сопровождения такого дама отказалась, заняла позицию рядом, пританцовывая.
– Тебя как зовут? – Она сходу перешла в наступление.
– Герман, – кивнул я с достоинством гусара. Я ещё продолжал играть роль благородного рыцаря.
– А я Рая, – не церемонясь, представилась она и заметила: – Мудрёно тебя назвали как-то.
– Трудно запоминается? – с некоторым высокомерием спросил я.
– Та вроде ж не дура, – парировала она.
Играл медляк, мы танцевали на одном месте, переваливаясь с ноги на ногу.
– Ты здесь живёшь? – поинтересовался я, лишь бы не молчать.
– В Евдаковке бабка моя живёт, а я – в городе, в райцентре. Тут полчаса ехать.
– Учишься? Работаешь?..
– На швачку учусь.
– Кого-кого? – не понял я и даже приостановил топтание.
– На швею! – Она посмотрела на меня, как на недотёпу.
– А-а! Понятно, – уважительно закивал я. – Станешь известным модельером и откроешь свой салон, как Коко Шанель.
– Ха-ха-ха-ха-ха! – залилась она смехом. А ты с юмором!
– Да, есть немножко, – важно подтвердил я.
С Раей я чувствовал себя уверенно, независимо. Как-то само собой получилось, что множество танцев для нас слились в один. Рая от меня не отходила ни на минуту. Она мне нравилась всё больше и больше, хотя никогда не рассматривал девушек её типа в качестве своих потенциальных подруг: щупленькая тонконожка, невысокая (едва мне до плеча, что при моём росте вполне закономерно), интеллигентности – ноль. Но мне ужасно хотелось её прижать к себе и утащить куда-нибудь в укромное местечко. Может, несколько глотков впервые испробованного самогона дали знать о себе, а возможно, и сама природа напомнила о моём главном предназначении в этой жизни. Наверное, и то, и другое.
Пацан-доминошник баян принёс, и девчонки частушками залились.
– Меня милый не целует,
Говорит, «потом, потом».
Раз гляжу, а он на крыше
Тренируется с котом, – звонкоголосо выводила барышня в розовых носочках и с розовым капроновым платком, повязанным вокруг шеи. – И-и-их! – взвизгнула она.
А вслед за ней и моя подруга подхватила:
– Меня милый не целует,
Говорит: «Губастая!»
Так за что ж я полюбила
Чёрта головастого!
И-и-их! —
Она так же пронзительно взвизгнула, дробно притоптывая каблучками в такт музыке, этакий деревенский Степ. Руки – в боки, глаза горят. Заглядение! И какая смелая, однако! Не побоялась над собой, такой губастенькой, прилюдно подтрунивать, да и на танец пригласила запросто самого высокого парня. Я ведь заметил, что девчонки на меня многие смотрели призывно, крутились рядом, но пока я раздумывал и решался, подскочила Рая и с ходу разрешила мою проблему выбора.
– Молодец, Раиска, здорово зажигаешь! – я приобнял её за плечо и привлёк к себе. – Пойдём на свежий воздух. Душновато здесь стало, – сказал я, желая лишь уединиться. Рая и впрямь меня «зажигала».
