– После нас? Это как? Что это значит? – послышались голоса отовсюду.
– К сожалению, покинув городище, мы будем смертными, потому что на этой планете невозможна вечная жизнь.
– Это всё проклятая любовь убила нас! – яростно воскликнула женщина из толпы и выбежала в центр собрания, смело встала рядом с самим Шаманом.
Своими рыжими волосами она сильно выделялась среди других женщин, а всяческих украшений на ней было намного больше, чем на всех остальных, и как-то особенно ярко они блестели в лучах солнца – можно было подумать, что магическая суть в ней даже намного сильней, чем в стоявшем рядом.
Шаман немного посторонился, давая понять, что она может говорить дальше.
Все тотчас поняли, что он вполне согласен с её словами.
– Если бы мы все без исключения разлюбили друг друга, то уже давным-давно вернулись бы домой. А теперь придётся нам умереть, как умирают рыбы, лошади и овцы! Тфу…
Эта громогласная Рыжая отчаянно махнула рукой.
– Никто уже давно никого не любит, – выкрикнули мужские голоса разрозненно отовсюду. – а секс ведь это совсем не любовь. Ха-ха…
– Значит притаились среди нас и такие предатели, – продолжала она и этим противоречием вызвала ещё больше недоумения, все сразу разоблачили её провокацию.
В этот момент Ю-а и Тер заметили, как многие оглянулись и посмотрели именно на них.
Влюблённые хотели попятиться от этих гневных взглядов, но люди окружали со всех сторон и пятиться было некуда. Тогда хотели отвернуться, но люди смотрели отовсюду и казалось, запросто могут наброситься прямо немедленно и растерзать их за этот роковой проступок.
– Неужели мы единственные во всём городище искренне любим друг друга? – прошептала Ю-а своему спутнику.
Тот ничего не ответил – ему показалось, что любой ответ на этот вопрос неуместен. Да, они любят друг друга. А при чём тут остальные?
– Вот пусть они и проваливают отсюда! – сердито прокричали ещё голоса.
– Нас много! Нас много! И все мы любим друг друга, – вдруг пронеслось эхом сквозь толпу.
Шаман удивлённо встрепенулся, а рыжеволосая женщина, которая до сих пор стояла рядом с ним, ошарашенно всплеснула руками – но ни она, ни он ничего не сказали, настолько потрясло их отчаянное и роковое признание своих сородичей.
– Мы покинем городище все вместе, – тогда твёрдо заявил Шаман.
Он снова выждал паузу, но больше никто ничего не поспешил сказать. Тогда он продолжал.
– Моё решение уже не обсуждается. Потому что я чувствую и вижу намного больше, чем вы, и знаю, что и когда делать и как будет правильно… На этом собрание закончено. Два дня у нас есть на сборы и на то, чтобы попрощаться с этим священным местом, где прожили мы так долго, особенно не бедствуя. Через два дня на рассвете мы двинемся в путь.
– Через два дня? – ошарашенно подхватила толпа.
Явно все сочли, что этого времени слишком мало, чтобы проститься с городищем.
– Вот так сразу? Так внезапно? – продолжало раздаваться со всех сторон.
– Может быть через месяц? Или через год? – предлагали особенно встревоженные этим известием.
Шаман поднял над головой свой огромный бубен, как делал он крайне редко, и все услышали его пронзительный звук, который для всех был священным. Люди сразу замолчали, как будто больше и вовсе нельзя было говорить. Будто этот шаманский бубен своим звучанием обозначил роковую черту – это был чрезвычайно серьёзный знак, и все знали, что теперь решение принято окончательное и больше не обсуждается.
