ни правды, ни прощения, ни тебя…""Спросишь, почему молчу? Боюсь, мой голос разобьёт тишину, а из осколков не смогу собрать
Занавесочка на окне кофейны дёрнулась. Алиса улыбнулась про себя – он смотрел. Конечно, смотрел.
К полудню фреска ожила. Между красным силуэтом и золотым лучом она добавила стаю чаек, выложив их крылья перламутровыми ракушками, собранными на пляже. Когда тени начали удлиняться, дверь «Прилива» распахнулась с треском. На пороге стояла рыжеволосая девушка в косухе с нашивкой «Виски & Рок-н-ролл», держа в руках две бутылки пива.
– Эй, новенькая! – она ухмыльнулась, протягивая Алисе одну из бутылок. – Лика. Соседствую через два дома. Слышала, ты Марка заставила расчувствоваться. Он у тебя чуть ли не стихи читал!
Алиса покраснела, принимая пиво. В окне кофейни мелькнула тень – Марк определённо слушал.
– Он только рычал, как раненый тюлень, – фыркнула Алиса громче, чем нужно.
– О, это уже прогресс! – Лика плюхнулась на тротуар, прислонившись к фреске. – Обычно он просто хлопает дверью перед носом. Кстати, – она понизила голос, – если найдёшь его старые стихи про семью… Не вздумай вслух цитировать. Он того парня, который их нашёл, чуть не утопил в кофейном жмыхе.
– Лика, – рык из-за двери заставил девушку вскочить. – Твой бар горит. Или нет ещё?
– Ой, всё, всё, бегу! – она подмигнула Алисе, сбрасывая песок с джинсов. – Заходи вечером. Расскажу, как он в юности на маяке признания в любви писал. Буквами в два метра ростом!
Марк хлопнул дверью, но Алиса успела заметить, как его уши покраснели. Она засмеялась и добавила к фреске последнюю деталь – у ног человека на утёсе появился крошечный якорь, точь-в-точь как тот, что лежал у неё в кармане.
Когда солнце коснулось горизонта, окрасив стену в оранжевое, Марк вышел наружу. Он молча поставил рядом с Алисой кружку дымящегося капучино – с пенкой в виде сердечка.
– Это случайно, – буркнул он, глядя куда-то в сторону маяка.
– Конечно, – Алиса пригубила кофе. Сахар. Он добавил сахар.
– Завтра, – он замялся, поправляя очки. – Если придёте… Можете начать другую стену. Ту, что со стороны причала.
– Там же ваша табличка «Не рисовать под страхом смерти»?
– Я передумал. – Он повернулся к ней, и в последних лучах заката его глаза вдруг стали теплее. – Смерть подождёт.
Он ушёл внутрь, оставив дверь открытой. Алиса допила кофе, смахивая неожиданную слезу. На стене, под её фреской, кто-то мелком написал:
"Спасибо".
Возможно, турист. Или ветер. Или он.
А вечером, когда городок погрузился в сон, в окне кофейны снова горел свет. Марк сидел за столиком с ракушками, в его блокноте рождались новые строки – о художнице, которая рисует свет поверх его теней.
Краски и слова
Утро начиналось с тумана. Он стелился по крышам, пряча рыжие черепицы и флюгеры, будто городок стыдился своего прошлого. Алиса шла к «Приливу», держа в руках коробку с кистями и красками, которые купила вчера в единственном магазине канцтоваров. На витрине там висел пыльный плакат: «Вдохновение – как прилив. Не жди, лови волну». Она поймала. Теперь несла её в руках, как нелепый подарок судьбы.
Кофейня была закрыта, но дверь оказалась приоткрыта. Алиса заглянула внутрь – Марк спал, склонившись над столиком у окна, его лицо прижато к раскрытому блокноту. Рядом стояла пустая бутылка виски. Она хотела уйти, но заметила, что на странице под его щекой нарисован её профиль – углём, небрежно, но узнаваемо. Сердце ёкнуло, как пробка от шампанского.
