Мать Любавы – Елена Никифоровна была просто помешана на родословных. Непонятно почему ей казалось, что самое главное в жизни: принадлежность к знатному роду. И тот, кто не принадлежал к такому роду – недостоин её внимания
Увлечение её, конечно, было скрытным: не настали ещё те времена, когда об этом можно было говорить в открытую и заслуженно гордиться своим происхождением. Но утончённая Елена была уверена, что такие времена настанут, и очень скоро. По её наивному мнению все несправедливости должны быть, рано или поздно, исправлены
Даже подруг себе Голудина выбирала только из числа семейств высокого ранга. «Плебеев» в их доме дальше передней, кухни и ванной не пускали. Ещё бы, ведь её род брал своё начало от второй ветви князей Бартеневых. Их родовое гнездо, разорённое в 20-ые годы, находилось в Костромской губернии. Бабушка Елены Никифоровны по материнской линии – Елизавета Антоновна, дочь знаменитого московского купца Антона Гизетти, была замужем за Дмитрием Ивановичем Бартеневым, чем Голудина очень гордилась.
Отец Любавы – Яков Михайлович, не понимал пристрастия жены и иногда подсмеивался над ней:
– Ты забываешь, дорогая, что род Бартеневых начался от Бартеня – холопа князя Юрия Дмитриевича Звенигородского.
Этого Елена Никифоровна слышать не хотела и всегда начинала сердиться на мужа.
Когда Любава сообщила матери, что хочет познакомить её со своим другом-сокурсником, Елена Никифоровна первым делом спросила:
– Как фамилия у твоего протеже и кто его родители?
– Его зовут Бахнин Виктор. У него только мать – отец погиб, видимо, во время войны… Мать – работник торговли.
– Слишком скудные сведения! – отреагировала Елена Никифоровна. – Я бы не хотела знакомится с молодым человеком, весьма сомнительного происхождения.
Но, немного подумав, поинтересовалась:
– Твой… сокурсник не из Костромской губернии?
– Области, мама, области! – поправила её дочь. – Нет, он из города Энска. А что?
– Фамилия у этого… Кажется ты называла его ВиктОром? Знакомая фамилия… Когда-то – ещё в детстве, я знавала семейство Бахниных.
И добавила, словно, делая милость:
– Ладно, дочь, приводи своего сокурсника. Посмотрим, что это за товарищ…
В тот же день Любава сообщила Виктору, что её мама хочет с ним познакомиться, и Бахнину впервые в жизни стало не по себе – он даже понятия не имел, как ведут себя в таких случаях и в таких семьях.
– Может не стоит? – робко попытался протестовать он. – Ведь я даже не знаю, как вести себя на таких приёмах… Вдруг опозорю тебя?
– Это не будет приёмом, – «обрадовала» его девушка. – Скорее так – беседа тет а тет.
Смысла последнего слова Виктор не понял, но спрашивать, что оно означает, не позволила гордость. На мгновение ему показалось, что девушка козыряет перед ним своими знаниями иностранных языков, и его это очень задело. Он не мог поверить, что девушка с такой ангельской внешностью – самая обычная с теми же пороками, как и её мать и, как, видимо, все её круга.
После расставания с Любавой Виктор подумал:
– Может мать права и мне не стоит рубить дерево не по себе? В таком обществе всю жизнь будешь вороной, но не белой, а как говорит Василиса Игнатьевна: сер-бур-малиновой в чёрную полоску.
