– Подождите тут! – бросила она. – Я сейчас!
Любава и Виктор переглянулись между собой, ничего не понимая.
Дама вернулась очень быстро. В её руках был семейный альбом в малиновом бархатном переплёте. Не заботясь об этикете она плюхнулась рядом с Виктором, укладывая альбом на его колени.
– Открывайте на пятой страничке! – сказала она, прижимая к глазам надушенный кружевной платочек.
Виктор исполнил приказание дамы и открыл альбом на указанной страничке.
С фотографий на него смотрели знакомые лица: пышная дама явно дореволюционного времени, сидящая в плетёном кресле под пальмою и мальчик, лет пяти-шести. Дама, как две капли воды была похожа на его мать, а мальчик сильно напоминал его самого.
– Кто это? – севшим голосом спросил Виктор?
– Это моя бабушка по материнской линии – Бартенева Елена Антоновна – в девичестве Гизетти, – сказала Елена Никифоровна.
Любава и Виктор вновь переглянулись.
– Если бы ни это невозможное одеяние, – всё ещё ничего не понимая, произнёс Бахнин – я бы сказал, что это – моя мать.
– Поздравляю тебя Любушка, – нервно засмеялась дама. – перед тобой потомок Бартеневых-Гизетти – наш родственник по женской линии.
Глава 4. Неудавшийся приём
Цыганка с картами, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казённый дом.
Быть может, старая тюрьма центральная
Меня, парнишечку, по новой ждёт.
Таганка, все ночи, полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант —
Погибли юность и талант в твоих стенах.
(«Таганка» – слова народные)
– Зачем так шутить? – побледнел Виктор. – Я не имею никакого отношения к этим… Господам… Ни-ка-ко-го!
Голудина с удивлением посмотрела на молодого человека, не понимая его реакции: многие почли бы за честь принадлежать к этому семейству, а он шарахается от такой чести, как чёрт от ладана.
Окончание встречи было скомкано и Бахнин поторопился распрощаться с матерью и дочерью. Любава хотела проводить его, но Елена Никифоровна сказала:
– Я сама провожу ВиктОра. У меня есть к нему пара слов.
Уже у самых дверей квартиры дама сказала:
– Ну, вы понимаете, ВиктОр, что ничего серьёзного между вами и моей дочерью Любавой быть не может. Вы, как оказалось, родственники…
– Я в это поверю только тогда, когда будут неопровержимые доказательства! – парировал Бахнин. – По моему мнению – это просто совпадение…
– Породу не спрячешь! – назидательно произнесла дама. – Золото блестит даже в грязи!
– Елена Никифоровна, – уже возле самого порога, едва сдерживая себя, сказал Виктор, – можно задать вам один вопрос?
– Да, молодой человек, задавайте, – милостиво разрешила дама.
– Кто такие эти самые Бахнины, о которых вы говорили?
– Бахнин Анисим был управляющим имением Бартеневых. Его семья: жена и сыновья – Архип и Игнат, жили в специально отведённом доме, рядом с усадьбой… Впрочем, ВиктОр, если захотите побольше узнать и о своей родовой семье, и о Бахниных от которых вы получили теперешнюю фамилию… Милости просим в следующую субботу к нам, на небольшой приём. Я познакомлю вас и с хозяином дома, и с некоторыми из своих друзей… Только оденьтесь, пожалуйста… Посолиднее что ли.
От Голудиных Виктор уходил с противоречивыми чувствами и мыслями. Он не верил, что эта спесивая барынька может быть их родственницей – по любой линии. Слишком большой разрыв между нею и его матерью. Между семьёй Голудиных и их семьёй. И он, и Василиса Игнатьевна – простые, обычные люди…
