Шагая в сторону поселения, я почему-то мысленно то и дело возвращалась к Кейду. Он дал мне ринг. Целый ринг! Откуда у сбежавшего невольника (хотя, он был, скорее, пленным, чем невольником) такие деньги? Что ещё распихано по карманам невзрачного на вид балахона? И вообще, правдива ли его история?
— Прелестница, не желаете комнату для проживания? Сдаётся почти даром.
Вкрадчивый и одновременно звонкий голос вырвал меня из дум. Дорога, ведущая к Большим Вратам, как-то незаметно перетекла в улицу — видно, жители сочли, что, если в названии присутствует слово «врата», значит, полноценные ворота на входе в город — совершеннейшее излишество.
— Столоваться тоже можно у нас, и совсем недорого, — продолжал парень, блестя озорными карими глазами.
— А помыться у вас можно? — спросила я, рассматривая домишко с покосившейся вывеской «Таверна дядюшки Ашико».
— Помыться? — белёсые брови удивлённо взметнулись вверх, но зазывала тут же расплылся в профессиональной улыбке продавца, кровно заинтересованного в клиентах, — Организуем.
Решив не терять времени даром в поисках другого места, отправилась с парнем в таверну.
Внутри помещение оказалось куда солиднее: стены увешаны холодным оружием и шкурами крупных животных, полки крепкой барной стойки ломятся от разнокалиберных бутылок, по всем углам зала расставлены бочки с хмельными напитками, а огромный полыхающий камин добавляет домашнего уюта.
Однако, почти все столы пустовали.
Лишь один из них занимал мрачный седой мужчина с глубоким шрамом, пересекающим левую щеку, другой — молодой кудрявый парень. Парень что-то торопливо строчил длинным пером на тёмном пергаменте, острое осунувшееся лицо озаряла одинокая, почти сгоревшая свеча. Услышав стук двери, он на мгновение поднял голову, но не увидев ничего занимательного, тут же уткнулся обратно в свой трактат.
— Дядюшка Ашико! — крикнул зазывала, и седой тип, беззастенчиво разглядывающий меня, выразительно поморщился, — Дядюшка Ашико, клиентка пожаловали!
За барной стойкой распахнулась дверь и вошёл высокий полный мужчина с блестящей лысиной и до невозможности хитрыми глазами.
— Арнэ, что ж ты орёшь, как резаный!
Досадливый плотный бас раскатистым громом прокатился по залу, на потолке задрожали канделябры, и огонь в камине, поддерживая недовольство хозяина заведения, взметнулся длинным языком вверх. Но стоило дядюшке Ашико увидеть меня, как он моментально изменился в лице, даже голос стал чуть выше, а уж любезности появилось — хоть ложкой хлебай.
— Рады приветствовать прекрасную незнакомку в нашем скромном, но честном и уютном заведении. Желаете комнату? Завтрак?
«Дядюшка» мне не понравился, но разворачиваться и бежать было глупо, так что я вежливо ответила:
— Да. Пожалуйста, комнату, плотный завтрак и помыться.
Басовитый мужик удивлённо всплеснул руками, и я кожей почувствовала, что посетители таверны тоже внимательно рассматривают странную девушку.
Да у них совсем не принято мыться, что ли?
— Для мытья ж есть городская купальня, госпожа, но слово клиентки для нас закон. Да ещё такой красивой клиентки! Нуал, подготовь лохань для купания. Арнэ, а ты проводи госпожу в лучшую комнату.
Уф. Слава богу. А то я уж подумала, что вообще нечто запредельное прошу. Ну не знала про купальни — со всяким бывает. Я ведь не местная, имею право.
Седой тип поднялся (при этом его каменное лицо вспыхнуло запредельным недовольством) и вышел, с чувством бахнув дверью, а вихрастый, улыбаясь, кивнул мне.
