Он посмотрел на Катю, улыбчивую и красивую девушку в чуть обтягивающем платье до колен, и совсем сошел с ума. Макс чувствовал, как ее улыбка затягивает его в омут, как закрывается сеть, в которой Макс остался лежать пойманным, но ничего не мог с этим поделать. Его руки, конечно, были развязаны, в них даже был нож – Макс, черт возьми, был способен разрезать эту сеть и выплыть на свободу из оков этой девушки, но было одно большое НО: Макс не хотел.
- Учила, чтобы со мной говорить, - поправил Макс после продолжительной паузы.
- Еще с Эрихом и Александром, а также с другими твоими друзьями. Только я забыла их имена, если честно, - призналась Катя, и они ступили на аллейку.
- Их имена тебе ни к чему. Я приехал сюда только из-за Эриха, остальные - мои приятели. У меня мало друзей, больше товарищей и приятелей, Катья.
- Почему? – немного удивилась девушка, приноравливаясь к широким шагам Макса.
- Я работаю там, где нельзя заводить друзей. Только товарищи, - уголки губ Макса приподнялись.
«Вот же, проболтался…», - чертыхнулся немец.
- Где ты работаешь? – Катя умело подхватила тонкую нить.
- Я расскажу. Чуть позже, - коротко и прохладно осведомил Макс, давая понять, что разговор на эту тему окончен.
Катя отвела взгляд, больше не став задавать вопросы. Конечно, ей стало не по себе от его холодного тона, и Макс это понял. А еще Макс понял, что он не расскажет: ни завтра, ни сегодня, и даже чуть позже Макс не сможет рассказать, где он работает. Катя не станет его, она не улетит с ним в Германию – точно не улетит, а это значит, что он ей не расскажет.
- Жизнь не знает языковых барьеров, - задумчиво протянул Макс, направляясь рядом с Катей по аллее, где встречалось множество людей.
Уже вечерело, все шли с работы.
- Если бы ты не знала, я бы научил.
Катя только рассмеялась, и Макс улыбнулся в ответ. Еле заметно. Она перевела в шутку его слова, но Нойманн был серьезен. Он подозревал, что, если бы им пришлось встретиться в иных условиях, он бы непременно обучил ее немецкому языку. И Катя бы так же сильно завлекла его и в других условиях. Как девушка. Непременно.
- Я уезжаю двадцать пятого сентября, - внезапно произносит Макс.
«Как же ничтожно мало времени осталось, она точно не уедет со мной. Домашняя девочка, с ними не все так просто», - подумал Нойманн.
«Как же чертовски много времени осталось. Он не оставит меня в покое, а затем просто уедет», - подумалось Морозовой с сожалением.
- Что ж, - Катя подняла на мужчину свои глаза, - приезжай почаще.
- В Германии вся моя семья, - слышит Катя в ответ и замедляет шаг.
Они преодолели уже половину пути к ее дому, когда он заявил о семье. Открыто. Честно.
«Женат», - удостоверилась Катя.
Девушкам простительно делать поспешные выводы, и Катя их сделала.
- Наверное, твоя семья очень скучает по тебе, Макс. Не оставляй их надолго, - с улыбкой произносит девушка, чувствуя на себе внимательный взгляд Нойманна.
Она чувствовала этот холодный взгляд, даже когда его не было рядом. Двадцать четыре часа в сутках Катя ощущала его…
- Я не женат, если ты об этом, - догадывается Макс, усмехаясь.
Мужчина достал смартфон из кармана своих брюк, проверил время, а Катя думала о его словах. Она ошиблась – он не женат, и почему-то Катя была этому рада.
- Мои родители живут в Лейпциге, там мама с папой познакомились и оттуда они не желают перебираться ко мне в Берлин. Хотя одно время я очень настаивал на этом. Вообще им очень сложно путешествовать и именно не из-за физического состояния. Просто там их малая Родина, там их дом. Но я спокоен за них, ведь в Лейпциге живет мой младший брат с женой, они рядом с родителями и довольно часто видятся.
