- Меня интересуют списки пострадавших, - прерываю его нетерпеливо. - В частности, хозяйка квартиры номер шесть и те, кто... был у нее в гостях. Молодая женщина с ребенком.
- Секундочку...
Жорыч машет кому-то рукой, и через пару мгновений к нам подходит коренастая женщина с большой черной папкой в руках.
- Зинаида, глянь в списке, есть там хоть кто-то моложе пятидесяти?
- Да откуда? - пожимает та плечами, настороженно на меня покосившись. - В этом доме одни пенсионеры век свой доживали до сегодняшнего вечера. А вся молодежь по новостройкам нынче селится... и тут, хошь не хошь, а скажешь спасибо ипотеке! Так что никаких молодых женщин с детьми у нас замечено не было...
- Она могла быть здесь в гостях, - жестко обрываю ее. - В квартире номер шесть.
- Номер шесть? - сероватое от усталости лицо Зинаиды вытягивается. - Ох, так это прям в самом эпицентре! Если там кто и был в момент обрушения, то его сто процентов завалило... Спасатели, конечно, раскопают всë и проверят, но с каждой минутой шансов на выживание при таком варианте событий всë меньше. Мне очень жаль.
Резким движением я ослабляю узел галстука. Но легче дышать от этого не становится. В висках снова начинает предостерегающе грохотать пульс.
- А кто эта женщина с ребенком, Владан Романович? - осмеливается спросить Жорыч, благоговейно взирая на меня снизу вверх.
Я медленно перевожу на него ледяной взгляд, от которого глаза «недоразумения в форме» начинают испуганно бегать, не выдержав прямого контакта.
- Жена и сын это у него, - отвечает вместо меня Плохишев, возникая сбоку.
На пару с ним рядом топчется начальник моей службы безопасности, задержавшийся на парковке из-за созвона со спецами по отслеживанию мобильных сигналов.
- О-о... - бледнеет Жорыч и опрометчиво ляпает: - Какое несчастье! Вряд ли они выжили. Там ведь сразу после обвала еще и взрыв газа произошел, когда оборванная электропроводка заискрила! Примите мои соболезнования, Владан Ро...
- Заткнись, - хриплю я, делая стремительный шаг почти вплотную к недоумку, и угрожающе вздергиваю его за воротник на цыпочки. - Соболезновать себе сейчас будешь, если не заткнешься, понял?
- Спокойно, дружище, спокойно, - вмешивается Плохишев, перехватывая мои руки, чтобы дрыгающий ботинками Жорыч смог нормально встать на землю. - Давай исходить из того, что пока ничего не известно и будем надеяться, что это просто неудачное предположение... ну, насчет ее пребывания здесь в гостях.
Но его слова меня ни хрена не успокаивают. Только бесят еще больше.
- Эпицентр обрушения! - снова встряхиваю свою жертву, как низкорослую осинку, чтобы вложить в запрос побольше стимула. - Покажи это место.
- Влад-дан Романович! - страдальчески дребезжит зубами Жорыч. - Там опасно, да и не положено гражданским по технике безопасности...
- Живо, ну?!
Он бросает отчаянный взгляд на более-менее адекватного с виду Плохишева, и тот с любезным равнодушием кивает:
- Сделай, как он говорит. Иначе завтра тебя из органов турнут окончательно. Лучше не рискуй.
***
Вблизи место трагедии выглядит намного хуже, чем я ожидал. Крошево прогнившего от старости дерева, ошметки отделки и огрызки ржавых труб коммунальной разводки вперемешку с закопченным барахлом престарелых жильцов создают впечатление гнетущего апокалипсиса в миниатюре.
Я делаю несколько шагов вперед и останавливаюсь.
Никогда в жизни не чувствовал себя настолько потерянным, беспомощным даже. И оттого злость на весь мир становится только сильнее, распирает грудную клетку, словно в преддверии ядерного взрыва. Хочу кого-нибудь убить.
