— Хорошо.
Он кладет ключи на тумбу в коридоре и выходит, а я наконец могу хоть немного выдохнуть.
Все мысли уже о новом визите в больницу. Если это опять повторится, если Айдаров снова сожмет мою ладонь в своей, то такое уже нельзя будет назвать совпадением. Нужно проверить.
Ночь проходит почти без сна.
Утром поднимаюсь рано. Понимаю, что нужно заставить себя поесть. Нужны силы.
Иду на кухню. Вижу, что холодильник забит едой. Беру первое подвернувшееся под руку, наспех перекусываю, поглядывая на часы.
Как только часы показывают восемь, раздаётся звонок в дверь.
Открываю — Медведь.
— Едем, — заявляет он хмуро.
Разворачивается, направляясь к лифту.
Поспешно прикрываю дверь. Иду за ним.
До больницы здесь недолго пройти. Почти соседний двор. Кажется, на машине даже дольше ехать, чем пешком. Транспорта в центре много. Оживленное движение.
— Я могу так пройти, — говорю.
— Чего? — резко спрашивает Медведь.
Поворачивается и смотрит на меня с явным недовольством. Будто ему не по вкусу сам факт того, что я решилась с ним заговорить.
— Могу пешком, — прибавляю, прочистив горло.
— Нечего тебе одной разгуливать, — отрезает он мрачно. — Без моего сопровождения никуда не выходить. Поняла?
— Хорошо, я просто…
Под его взглядом осекаюсь и замолкаю.
А дальше все повторяется почти как вчера. Те же коридоры по пути в палату. Врач. Короткий разговор. И наконец, меня пропускают к Айдарову.
К сожалению, самое важное не повторяется.
Когда беру его за руку, ничего не происходит. Сколько не сжимаю его пальцы, сколько не зову его, не выдаю фразу за фразой, реакции ноль.
Вообще ничего. Датчики мерно попискивают. Дыхание у Айдарова глубокое ровное. Глаза прикрыты. Отклика на мое присутствие рядом нет.
Значит, вчера и правда просто сработал рефлекс.
От этого осознания под сердцем разливается холод. Ведь если все так, на что надеяться? Чего ждать?
Крепче стискиваю его ладонь. На прощание. Помедлив, говорю:
— Увидимся завтра. Слышишь… Самир? Я снова к тебе приду.
Ответа нет.
Хотя какого ответа жду?
Выхожу из палаты.
— Вам придется немного подождать здесь, — говорит врач. — За вами придут.
Киваю.
Он провожает меня до комнаты ожидания, а после уходит.
Вероятно, у Медведя какие-то дела появились. Он не может забрать меня сразу. А пройти одной нельзя.
Присаживаюсь. Через время до меня доносятся женские голоса. Случайно долетают обрывки чужого разговора.
— Ты уверена, что он снова приедет?
— Конечно. Он же каждый день к тому мужику приезжает. Сейчас вот девушку еще какую-то к нему возит. Она, наверное, до сих пор в палате. Не видела, чтобы в коридор выходила.
— Эх, жалко его, — вздыхает. — Такой видный мужчина.
— Да. Там без шансов. Я слышала, как наш главный его состояние с профессором обсуждал. Если и очнется, то не факт, что к нормальной жизни вернуться сможет. А для таких как он, это даже хуже смерти.
+++
11. 11
Так и застываю на этих словах.
«Главный» это видимо, главный врач. Тот человек, с которым я уже разговаривала, который меня проводил до палаты.
Его прогноз насчет состояния Айдарова звучал сухо, сдержанно, однако все же не настолько мрачно. А теперь выясняется, что все иначе.
Ладно. Это просто сплетни медсестер. Очень стараюсь себя в этом убедить. Но получается с трудом.
Сердце нервно грохочет в груди.
А разговор за стенкой продолжается.
— Ну женушке его повезло, — вдруг протягивает один из голосов.
— В смысле? Ты чего?
