Иван:
Ой, темнишь ты, видно, что-то. Может, хватит заливать?
В занебесных-то высотах разве можно побывать?
Ассистентка:
Ох, ну, где же взять терпенье твою серость вразумить.
Есть особое уменье – не у всяких может быть.
Люди избранные могут взором внутренним узреть,
И уж вовсе – полубоги, кто не только посмотреть,
А попасть туда способны. Те познали суть вещей,
И теперь совсем свободны от сует и от страстей.
Ты для них насквозь прозрачен, как хрустальный этот шар.
И в любовной неудаче за известный гонорар
Мы помочь тебе сумеем – нам такое не впервой.
Ну, давай, скажи смелее, что случилось, дорогой?
Иван (недоверчиво язвит):
Суть вещей для ней понятна, как хрустальная вода —
Ну, а вдруг твоя Изольда, да и вправду изо льда?
Коли солнышко пригреет, не растаяла б тогда?
Ассистентка:
За насмешки за такие надо б гнать тебя взашей,
Но (смотрит на деньги, выложенные Иваном) мы люди-то не злые, заходи давай уж к ней.
Иван входит в кабинет Шемаханской. Кабинет богато обставлен эзотерическими аксессуарами, но в нём никого нет. Разочарованный Иван хотел было развернуться и выйти, но увлёкся разглядыванием находящихся там диковинок.
Раздаётся торжественная музыка, кабинет наполняется неким туманом, из которого появляется сама Шемаханская и сходу начинает работать:
Ты зачем пришёл, о, смертный, и нарушил мой покой?
Отчего ты, мальчик, бледный и пришибленный такой?
Что? Зазноба отказала и другого предпочла?
Это я не раз видала. Я уж многим помогла.
Но скажи мне: ты уверен, что она тебе нужна?
Вдруг, как чары мы применим, разонравится она?
Будешь крепко к ней привязан. Хоть разлюбишь – с ней живи!
Будешь строго ты наказан за насилие в любви!
Иван (в недоумении):
Что я слышу? Ты в уме ли? Чем надумала пугать!
Лишь о том мечтать я смею. Можешь сразу нас вязать.
Я и так уж к ней привязан, ей дышу и ей живу,
Буду всем тебе обязан, щас вот имя назову.
И зовут её…
Шемаханская (стоит, воздев глаза к небу и закрыв их):
Не надо. Я сама должна узнать
Вижу пляски до упада, вижу: недовольна мать.
Ну, дружок, ты замахнулся – ей с тобой не по пути.
Ну, чего ты так надулся? Раз надумал ты пойти
По извилистой дорожке, и иначе уж невмочь,
Я возьмусь тебе немножко в этих хлопотах помочь.
Ой, намаешься, болезный, много шишек понабьёшь,
Но зато урок полезный, может быть, да извлечёшь.
Ещё раз предупреждаю: ой, смотри, не пожалей.
Я такое зелье знаю…
Иван (нетерпеливо перебивает):
Так давай его скорей!
Шемаханская, покачав головой, звонит в колокольчик. Входит ассистентка с подносом в руках. На подносе небольшой стеклянный флакон с неизвестной жидкостью и какие-то бумаги. Оставив поднос на столе, она уходит. Шемаханская берёт в руку флакон:
Это средство непростое, надо знать, как применять,
Свойства этого настоя могут сильно повлиять…
Голос сказительницы:
А Иван уже не слышит, размечтался дуралей,
Как он без хлопот излишних назовёт женой своей
Знаменитую певицу, приведёт в родимый дом,
Как зайдут они в светлицу, сядут рядом за столом,
Как разинет рот ворчливый в изумленьи его мать
И начнёт его счастливо вместе с Ксюшей обнимать:
Ай, мол, Ваня, сын мой статный, как ты ловок и хитёр,
Как ты кавалерам знатным и богатым нос утёр.
На пиру едят рассольник, мёд и пиво по усам,
А тот гвардии полковник с горя застрелился сам.
Слова сказительницы о Ванькиных мечтах иллюстрируются соответствующими образами. В мир его сладостных грёз кое-как прорываются слова
