– Давай! Кстати, сколько нам осталось еще выплатить? Денег сегодня – одни крохи…
– Ну и бог с ними, с деньгами, – поспешила успокоить бабушка Уля. – Не в деньгах счастье.
– В деньгах – нет, а в квартире – да. Не выплатим пай – в два счета выселят.
– Выплатим, – не слишком уверенно за – явила Ульяна Ильинична. И, задумчиво глядя на игру пузырьков в бокале, пояснила: – Вот снова пойду работать…
– И не думай! Ты и мел-то в руке не удержишь.
Баба Уля укоризненно покачала головой и показала, как разрабатывает руку и пальцы.
– Видишь? Ладно, не будем о грустном. Лучше расскажи, какие еще авантюры разыграла, авантюринчик ты мой?
– Разыграла не я, а меня. Твоего авантюринчика кое-кто переавантюрил, вот так! Не ожидала? Я тоже.
Внучка рассказала бабушке, как ловко «сделал» ее один деловой парень. Как она собственными руками отдала ему не только всю выручку за операцию «Мир», но и за предыдущие поездки.
– Надул меня этот симпатяга не хило! Век не забуду.
– Забудешь! – вздохнула Ульяна Ильинична.
Ее внучка, хотя и развита не по годам, в сущности, еще такой ребенок!
– Кстати, давай выпьем за кормильца, за нашего оранжевого коня. Что бы мы без него делали?
И в самом деле: Ульяне Ильиничне дико повезло. Проскочила почти в закрытую дверь. Пятнадцать лет простояв в очереди на машину и дойдя до вершины списка, чуть всего не лишилась. «Все, список ликвидируется, лавочка закрывается, – объявили в родном профкоме. – Больше нам машин выделять не будут».
Бабу Улю чуть второй инсульт не разбил. Быть в числе первых – и вдруг такое!
К счастью, выделили еще три машины – к какому-то празднику. И она проскочила! В крохотную щель! Как после этого не верить в чудеса?!
Сейчас машина – единственный источник их существования. И то благодаря внучке.
– Итак, за твоего «Мустанга», бабуль!
– За твоего, – поправила бывшая преподавательница.
Позже, лежа в своей теплой постели и бессонно глядя в потолок, Ники прокручивала в мозгу все ту же пленку…
…Школьные каникулы. С отличием закончен третий класс. Родители пообещали повезти ее к морю, в Гагры. «Там – как в волшебной сказке, – объяснял папа. – Лежишь на пляже, пятки ласкают теплые волны, а перед носом – высоченные горы. Словно из подбородка растут! Склоны в зеленой шубе, а вершины – в снежных шапках. Представляешь, какая красотища! Солнце, море и горы… А какие там мандарины! Идешь в горы через сплошной мандариновый сад. В темной зелени оранжевые шары светятся…»
Ее радости не было конца: горы в снежных шапках, шум волн, и главное – они втроем: папа, мама и она, Николь. Родители назвали ее так в честь какой-то кинозвезды. Видимо, надеялись и на ее звездное будущее.
Однако поездка почему-то откладывалась. «Пап, ну скоро?», «Мам, ну когда же?» – теребила девочка по очереди родителей.
«Видишь ли, доченька, я должна лечь в больницу. Ненадолго, – успокоила испугавшуюся дочку мать. – Скоро выпишусь, и тогда…»
Выписалась не так уж скоро, а через неделю легла опять.
Лето заканчивалось, наступил новый учебный год. Мать, выписавшись в очередной раз из больницы, подозвала ее к себе и, усадив на колени, сказала: «Знаешь, дочка, давай поедем к морю через годик, а? Уже вчетвером: папа, я, ты и твой маленький брат. Да, у тебя скоро появится братик, Николай Николаевич. Ты его полюбишь, я знаю».
Брата она полюбила тут же. Мама давала ей послушать, как он дрыгает ножками в ее животе и поет песенки. Ники их слышала, честное слово.
