Боят снова впал в ярость, но она, эта ярость была настолько ленивой и вялой, что он усомнился, что не спит. Он отчаянно вращал глазами по потолку, беспомощно глядел в зеркало и наконец, собрав все свои силы, закричал во всё горло:
– Старик! Развяжи меня сию минуту!..
Но кому он кричал? Никого в доме не было и, покрывшись испариной, он понял, что и крика -то не получилось.
«Чем он меня обдолбал?!» – вяло мелькнула мысль в его голове, но вот додумать эту мысли Бояту не удалось. Его сильно клонило ко сну, тело было спокойным и расслабленным и Боят снова сдался и впал в глубокий, крепкий сон.
Когда он проснулся за окном был тот-же вечер. Боят сразу же почувствовал в руке иглу и увидел капельницу, медленно капавшую по трубке бог весть что. Боят запаниковал, а старик, слегка оттянув губу парня, вставлял в его рот трубочку.
– Что? Зачем? – попытался сопротивляться Боят.
– Давайте, пейте! – сердито велел старик и в глотку Боята медленно потекла теплая вода, смочив, наконец, напрочь пересохшее горло и язык.
– Зачем эта капельница? Зачем ты связал меня?! – оторвавшись от трубочки, грубо спросил Боят, бесцеремонно перейдя на «ты».
Старик Емек-ага даже бровью не повёл. Он переставил трубочку в бокал с бульоном и снова воткнул её конец в рот Боята. Видя панику в глазах парня, который всё же послушно потягивал бульон, он спокойно ответил ему:
– Капельница, чтобы вы не страдали от постоянной боли, а ремни, чтобы не бросались едой, потому и привязал. Вы, Боят, довольно дурно воспитаны и жуть, как не сдержаны.
Не желая мириться с таким наказанием за своё поведение, Боят попытался напомнить старику о том, что он хозяин дома и волен выгнать хама. На что старик усмехнулся, переставил трубочку в другой бокал и буркнул, слегка рассмеявшись:
– Ну, попробуйте! Выгнать меня вам будет нелегко, молодой человек!
Боят пил что-то вроде чая, распознавая в нём какой-то травяной отвар и быстро пытался искать в своей голове способ одержать верх над стариком.
И спустя некоторое время, когда трапеза была закончена, Боят попытался обмануть работника:
– Хорошо. Я извиняюсь. Я больше не буду бросаться едой. Обещаю!
Тот встал с места, сгрёб всю посуду и, направившись к двери, ответил:
– Да, больше не будете!
С этими словами он вышел из комнаты. А Боят беспомощно взглянул на иглу, торчавшую в его вене на руке. Через какое-то время старик заменил пузырёк капельницы на другой и снова ушёл.
– Развяжите меня, Емек-ага! – закричал Боят, глядя в зеркало.
– Развяжу, – спокойно ответил старик, не переставая мыть посуду и аккуратно выставлять её на столе, – обязательно развяжу, как только вы станете вести себя, как адекватный человек и научитесь говорить «спасибо»!
– За что?! – взревел Боят.
– За всё, молодой человек!
– Вам заплатили за всё, что вы здесь делаете! – не унимался Боят.
– Верно, – спокойно отвечал старик, – но вежливость никто не отменял!
С этого дня хозяином дома и положения был старик. Он решал, что будет происходить в каждую следующую минуту. Если Боят отказывался от еды, Емек-ага уносил её и предлагал поесть только на следующий день. Но травяной чай он вливал Бояту, не зависимо от того, хотел или не хотел его пить парень. Капельницы старик капал каждый день по два-три раза, кормил плотно, поил чаем и говорил с Боятом только тогда, когда хотел. Боят почувствовал, что боль на самом деле отступила от него. Сознание Боята не туманилось, как в первый раз и парень успокоился и стал спокойно относиться не только к капельницам, но и ко всему, что делал старик. Он перестал орать и принял своё поражение, молча дожидаясь субботы. Но когда, чёрт возьми, эта суббота?! Время тянулось медленно и Баят вообще потерял все дни, он часто спрашивал старика:
