Люди и дороги в моей жизни. Уроки судьбы - страница 7

Учащиеся у входа в техникум. Ленинград, 1958

На первом курсе у меня даже созрело желание бросить техникум и уехать на завод во Владивосток, где взаимоотношения между людьми, как мне казалось, были намного честнее и понятнее, но отсутствие денег на билет заставило тогда отказаться от замысла. Я решил, как можно больше узнать о профессиональной подготовке тренера и учителя физической культуры, чтобы быть во всеоружии, когда поеду во Владивосток. На втором и третьем курсах мысль оставить техникум досрочно больше не приходила мне в голову Гурий Константинович оказался мстительным человеком: когда Герман Григорьевич уехал в очередной отпуск, на его место был зачислен в штат Валентин Михайлович Скотников, а после возвращения из отпуска Г.Г. Лободину было предложено работать почасовиком. Несправедливость привела к тому, что Герман Григорьевич уехал от обиды из Ленинграда в Башкирию навсегда. Правда, это случилось уже на следующий учебный год после нашего окончания техникума.

Геннадий Ушаков, автор, Виктор Мосалов Ленинград, 1956

Позднее мне довелось увидеться с Германом Григорьевичем только однажды, когда мы вместе судили первенство СССР в Ижевске. Мы много разговаривали, практически не расставались целую неделю, но о несправедливом прошлом старались не говорить.

Светлым воспоминанием остались в памяти субботние и воскресные дни, когда меня и Ильдара Калимулина пригласили в свою бригаду рыбаков-любителей Анатолий Иванович Морозов – учитель русского языка и литературы, Василий Михайлович Худолеев – замполит техникума и преподаватель истории и Николай Дмитриевич Бечугин – учитель химии. Они регулярно выезжали за город на рыбалку с бреднем и брали нас с собой. Эта операция держалась в строгой тайне и доставляла нам истинное удовольствие, так как давала еще и представления о пригородах Ленинграда.

Эти поездки за город и своих преподавателей я вспоминаю с особой теплотой, так как они воспринимали нас как равных. Они вселяли веру в свои силы и способности, позволяли бродить по ледяной воде в любую погоду, даже тогда, когда на озерах не совсем растаял лед, и только около берега была возможность проводить бредень и ловить щук.

Каждый из этих учителей имел за плечами огромный житейский опыт, которым делился с нами на протяжении всех трёх лет учебы в техникуме. О каждом из них можно говорить и писать как об идеале достойном подражания в их отношении к труду и людям, это оставило добрый след в моей жизни. Они погасили во мне первое негативное представление о диких взаимоотношениях, которые имели место на нашей специализации по боксу и раскрыли иной мир людской широты, доброты, порядочности и сердечности.

Желание стать хорошим тренером не оставляло меня с того момента, как захотел быть похожим на своего тренера Ростислава Владимировича Костылева, который поддерживал мою идею и даже оставлял меня старшим на сборах, когда уезжал во Владивосток. Я был самым маленьким в команде, и он обычно говорил, чтобы мои распоряжения все воспринимали, как его собственные. Как ни странно, меня слушали все беспрекословно, хотя многие из команды были старше меня по возрасту, разряду и с большим стажем занятий боксом. Вероятно, это и предопределило мое стремление окончить семь классов в вечерней школе рабочей молодежи, без чего было невозможно и мечтать о поступлении в техникум и о «тренерской карьере». Тренерская практика у нас началась только на третьем курсе, а судейством я начал заниматься сразу, и уже в 1955 году был секретарём на кубке СССР, пройдя практику на городских соревнованиях.