Люди такие разные. Записки газетчика - страница 15

Я вышел, постоял немного, возвращаюсь. Комитетчики ждут. Спрашиваю их:

– Какая первая порода?

– Горилла! – выпаливает Галиндабаев.

Я подхожу к нему, протягиваю руку.

– Рад познакомиться, – говорю. – Моя фамилия – Степанов.

Что тут было! Галиндабаев действительно походил на гориллу.

Слава Стадниченко женился, когда ему было 38 лет. Его избраннице, Ларисе, было лет на десять меньше.

Слава жил в большом казачьем курене, построенном его прадедом. Свадебный стол накрыли в саду..

Я был свидетелем со стороны жениха, и мне пришлось вникать в тонкости казачьих обрядов. Но всё было сделано, как надо. Дед Славы, который чтил традиции предков, остался доволен. Он зорко следил за тем, чтобы все осушали бокалы, приговаривал при этом:

– Кто не пьёт, бо хворый, бо подлюка.

После этого пили все.

Вино лилось рекой. Была уже поздняя ночь, когда гости стали расходиться. Хотел уйти и я, но Слава попросил остаться. Сказал:

– Пойдём побродим. Я очень устал от этой суеты.

– Ты в своём уме? – попытался я пресечь его намерения. – У тебя же первая брачная ночь.

Но Славу переупрямить было крайне трудно. В нём текла казачья кровь. И мы отправились на прогулку. Слава пообещал, что через полчаса он уже придёт в норму и вернётся.

Ночь была лунная. Мы шли тёмными окраинными улочками, которые ещё сохранили дух станицы, и вдруг перед нами замаячила какая-то тёмная и не вполне трезвая личность, находящаяся примерно в таком же состоянии, как и мы. Она произнесла:

– Я заблудился. Вы не знаете, где улица Лунная?

– Лунная? – переспросил Слава. – Ты что, с Луны свалился? У нас в Невинномысске такой улицы нет.

– Как нет? – удивился мужик. – Есть!

– Я тут каждый закоулок знаю, – начал спорить Слава. – Нет такой улицы.

– Может, и нет, – согласился мужик. – Может, это народное название. Но там «Лунную сонату» гонят.

– Какую ещё такую «Лунную сонату»? – настал черёд удивиться мне.

– Нормальную. Градусов под шестьдесят.

Это была подсказка. Слава врубился.

– Теперь я понял, – сказал он. – Я знаю это место. Тётя Клава действительно гонит самогон, но продаёт его из конспирации только по ночам. Поэтому его, наверное, и назвали «Лунной сонатой».

Слава привёл нас к дому самогонщицы. Мужик взял бутылку первача и солёный огурец на закуску. Он угостил нас, и мы отметили хорошее качество «Лунной сонаты». Но Славу развезло так, что мы с мужиком еле-еле довели его до дома.

У калитки нас встречала очень сердитая Лариса.

– Откуда вы такие хорошие? – спросила она.

– Почти с Луны, – гордо ответил я. – А что, разве не видно?

На второй день свадьбы Слава на вопрос, как он себя чувствует, ответил так:

– Первая брачная ночь была перенесена по техническим причинам.

Брат Кочубея был тогда ещё жив

В 1957 году прах Ивана Кочубея, повешенного белогвардейцами, был торжественно перенесен со старого кладбище на новое. Я жил тогда в Буденновске. Не помню точно, когда это было, скорее всего, весной, а не во время летних каникул.

Когда вскрывали братскую могилу, где были погребены тела Кочубея и большевиков, казнённых ранее, туда, кроме родственников Кочубея, никого не допускали. Опознавание по остаткам одежды производила сестра Ивана Антоновича. Но у него было три сестры – Мария, Олимпиада и Варвара, и какая из них выполняла эту скорбную миссию, неизвестно.

Надо сказать, что тогда, кроме сестер героя Гражданской войны были живы и два его брата – Илья и Порфил, а также многочисленные племянники. В 1919 году погибли только отец Кочубея, который истёк кровью после ранения (краевед Владимир Сербиненко утверждал, что он был замучен в белогвардейских застенках, но это не так), и брат Антон. Ещё один брат, Степан, пропал без вести в годы Великой Отечественной. Порфил жил в Ставропольском крае, в Невинномысске, однако из-за болезни в 1957 году в Буденновск не приезжал.