В воздухе гостиной повисло особое напряжение – то самое, которое возникает в момент, когда судьба делает крутой поворот. Божество чувствовало, как каждое произнесенное слово меняет узор реальности, подобно тому, как капли дождя меняют отражение в луже.
"Что касается партнерства," – продолжил Грейвз, поглаживая корешок своей записной книжки, – "я слышал о весьма перспективном предприятии в доках. Новая торговая линия с Ост-Индией…"
Мистер Блэквуд подался вперед, и кресло под ним тихо скрипнуло – звук, который божество уже научилось ассоциировать с пробуждающейся надеждой. Оно видело, как в глазах главы семейства появился тот особый блеск, который бывает у торговцев, почуявших выгодную сделку.
"Ост-Индия?" – в голосе мистера Блэквуда прозвучала нотка былой уверенности. – "Я полагаю, речь идет о маршруте через Суэцкий канал?"
Божество мягко направило мысли Грейвза к воспоминаниям о разговоре, который тот случайно подслушал в своем клубе неделю назад – о грядущем повышении пошлин на старых торговых маршрутах. Эта информация еще не стала достоянием общественности, но уже начала циркулировать в определенных кругах.
Леди Блэквуд, уловив перемену в атмосфере разговора, незаметно расправила складки на своем платье. Её пальцы, еще недавно сжимавшие четки, теперь спокойно лежали на коленях. Божество чувствовало, как её молитва трансформировалась из мольбы о спасении в тихую благодарность – подобно тому, как утренний туман растворяется в лучах восходящего солнца.
"Новый торговый маршрут," – произнес Грейвз задумчиво, – "открывает исключительные возможности. Особенно для тех, кто успеет войти в дело первым."
Божество наблюдало, как слова кредитора падают в тишину комнаты подобно каплям дорогого вина. Оно уже научилось различать особые моменты человеческих решений – те мгновения, когда судьба балансирует на острие ножа. Сейчас был именно такой момент.
"Я располагаю определенными… сведениями," – продолжил Грейвз, и божество почувствовало, как его тщеславие расцветает подобно экзотическому цветку. – "Информацией, которая еще не стала достоянием публики."
Мистер Блэквуд подался вперед, его глаза заблестели тем особым блеском, который появляется у торговцев при запахе больших денег. Божество мягко усилило его интерес, направляя внимание к возможностям, которые открывались перед ними.
Леди Блэквуд незаметно перевела четки в левую руку – жест, который божество уже научилось распознавать как знак перехода от молитвы к действию. В конце концов, она была не только набожной женщиной, но и женой торговца, и понимала язык деловых возможностей не хуже своего мужа.
"Возможно," – Грейвз сделал паузу, промокая лоб шелковым платком, – "нам стоит обсудить детали за бокалом хереса? Я слышал, у Блэквудов есть превосходный херес урожая шестидесятого года."
Божество почувствовало, как изменился воздух в комнате. Упоминание фамильного хереса было не просто предложением выпить – это было признание статуса, негласное подтверждение того, что дом Блэквудов все еще считается достойным партнером.
"В таком случае," – Грейвз поднялся из кресла с неожиданной для его комплекции легкостью, – "полагаю, нам стоит обсудить детали завтра. В более… официальной обстановке."
Божество почувствовало, как последние нити напряжения растворяются в воздухе гостиной. Оно наблюдало, как мистер Блэквуд провожает своего теперь уже не врага, а потенциального партнера до дверей, как леди Блэквуд украдкой крестится, когда думает, что никто не видит.
