Спустя минуту из-за занавеси вышли преподаватели, все так же жарко дискутируя и отстаивая свою точку зрения. По всей видимости, к консенсусу они так и не пришли. Я терпеливо дождалась, пока мужчины покинут ангар, и лишь после этого аккуратно заглянула за брезентовую шторку. Затаила дыхание, стараясь не выдать своего присутствия.
Благо Скай стоял ко мне спиной. В ладонях у него была большая рыхлая губка, а на самих руках надеты плотные непромокаемые перчатки. Половину лица скрывал повязанный на нос платок вроде того, что мы надевали для защиты дыхания, когда отправлялись к червоточине. Скай окунул губку в ведро и, приблизившись к чащобнику, принялся тереть покрытый черными пятнами бок. По воздуху поплыл острый запах медикаментов, и я поморщилась, стараясь дышать через рот.
Не знаю, как Скаю было не страшно стоять так близко к дикому зверю, дотрагиваться до него, соприкасаться с черной плесенью, пусть даже на руках были надеты перчатки. У меня от каждого глубокого вздоха чащобника перехватывало дыхание. А когда зверь протяжно застонал на очередное прикосновение губки, и вовсе сердце рухнуло в пятки.
- Тихо-тихо. Потерпи. Я знаю, что больно. Сейчас все пройдет.
И следом за этими словами Скай вскарабкался гиганту на холку и продолжил свое дело уже там, кусок за куском стирая черную плесень с плотной шкуры. А когда работа была окончена, спрыгнул вниз и подошел к вытянутой морде, снял одну из перчаток и прислонил руку ко лбу животного.
- Пронто та’ус, - произнес тихо, так что я еле расслышала. Зверь благодарно выдохнул и блаженно прикрыл глаза.
“Он снял боль”, - догадалась я и не смогла не улыбнуться.
Монтего же вовсе бесстрашно погладил чащобника по носу - его ладонь казалась крохотной по сравнению с огромной головой лесного обитателя. А потом, не оборачиваясь, Скай вдруг произнес:
- Чего ты там прячешься? Думаешь, если я тебя не вижу, то не могу почувствовать?
Я мысленно ругнулась. Всегда забываю том, что Монтего менталист. От него ничего не скрыть.
Пришлось полностью выйти из-за занавеси, оставаясь с парнем один на один.
- Я ведь сказал, чтобы ты сюда не ходила. Это небезопасно, - наставительно произнес Монтего, вновь надевая перчатки и берясь за ведро, на дне которого почти не осталось раствора. Лишь черная гадкая жижа, смытая со шкуры чащобника.
- А тебе безопасно? - ответила ему тем же.
- Ну, у меня есть это! - Он поднял вверх обе руки, демонстрируя грязные перчатки.
- Очень смешно! - насупилась я. - А если зверь взбрыкнет?
- Не взбрыкнет. Байрон активировал руны парализации, чтобы я мог его помыть. Да и без них он, - Скай через плечо обернулся на чащобника, - не очень-то активный.
От меня не укрылось с каким выражением парень посмотрел на гиганта. В его взгляде читалось сочувствие и грусть. Гнетущее отчаяние, оттого что Скай ничем не мог помочь.
Те же эмоции одолевали и меня, поэтому я спросила:
- Они хотят убить его… да?
Монтего кивнул.
- И как бы жутко это ни звучало, это не самый худший вариант, - признался парень. Голос его звучал глухо и надтреснуто. - Ему больно, и дальше будет только хуже. Мой отец, когда еще был жив, учил не мучать животных. Если ты убиваешь зверя ради пропитания, ты должен даровать ему быструю и легкую смерть. Если ты ничем не можешь помочь, милосерднее избавить от мучений.
- А мы ничем не можем помочь?
- Я не знаю…
3. Глава 3
Скай
Скай давненько не был в Белой башне. И это несмотря на то, что занятия по менталистике у выпускного курса значились в расписании чуть ли не чаще, чем тренировки на полигоне.
