Кактус Кирилл ещё долго сопел, но потом вспомнил, что у него на это утро было запланировано важное дело, и отправился совершать обход подоконников. За лиану Диану он не волновался – она всегда была на его стороне и часто даже пыталась с ним обниматься, но больно кололась иголками. Фикусы Валентин и Вениамин тоже не должны были доставить никаких сюрпризов. Кактус Кирилл глянул на них, проходя мимо, – они хихикали, стоя рядышком у себя в горшках, и играли листиками в «ладушки». Герань Антонина тоже всегда поддерживала Кирилла, хотя иногда вдруг ни с того ни с сего начинала разговоры о полезности комнатных растений и несла всякую ерунду про то, что защищает Юрину одежду от моли. А вот бонсай Покусай вполне мог оказаться перебежчиком. Он никогда не соглашался с Кириллом, почти не принимал участия в ночных погромах, а всё время был занят собственной внешностью или переплетал свои ветки и начинал тихонько гудеть себе под нос. Дразнить его в такие моменты не получалось, он говорил, что его не интересует материальный мир, он занят своим духовным развитием и медитирует. Кирилл только фыркал от возмущения. Если уж тебе захотелось вздремнуть после обеда, то так и скажи, и нечего придумывать всякие заумные слова! Кирилл внимательно посмотрел по сторонам. Ага! Жорж! Вот, с кем стоило поговорить по душам.
– Жорж! – тихонько позвал Кирилл. Ему никто не ответил. – Жорж! – крикнул он и подбежал к горшку Жоржа. Рядом с горшком пыхтел увлажнитель воздуха, потому что Жорж ужасно боялся пересохнуть. Кирилл тут же покрылся мелкими капельками.
– А? Что? Что такое? – венерина мухоловка Жорж проснулся и зевнул, широко разинув зубастую пасть.
– Скажи мне, ты за меня? Или за этих, которые за людей?
– А у нас что, викторина? Или выборы?
– У нас нет никакой викторины! – кактус Кирилл топнул ногой. – И никаких выборов! Просто после вчерашнего… После появления этой старухи-самозванки…
– Ты про Розалию? – Жорж потянулся. – Это ты зря. Мне кажется, она вполне ничего. Особенно для её возраста. Энергичная, в форме. Цветы, конечно, полная безвкусица, но в остальном она вполне отличная тётка.
– Какая такая отличная тётка? – зашипел на него Кирилл. – Она же вчера подбивала всех устроить бунт! Ты не помнишь?
– Ой, Кирилл, давай не сейчас. У меня жуткая изжога… Боже, как я страдаю!
– Опять сырники? – участливо спросил кактус Кирилл, и бедный Жорж грустно кивнул.
Дело в том, что Юра проводил с Жоржем очень важный научный эксперимент. Он собирался доказать, что хищным растениям совсем не обязательно пожирать ни в чём не повинных насекомых. Он считал, что это жестоко и отвратительно, и пытался сделать Жоржа миролюбивым растением и перевести его на новую диету. Он кормил мухоловку кусочками печенья, сухим кормом для кошек, вермишелью, пудингами и сырниками, отчего у Жоржа была страшная изжога и постоянное несварение. Но Юра был упрямым он читал Жоржу нотации о том, что он – высокоразвитое растение, растение с интеллектом, и должен понимать, что есть живых существ – это очень плохо. Жорж иногда соглашался и даже кивал, но от сырников его всё равно мутило, а по ночам ему снились жирные зелёные мухи.
– Вот видишь, – сказал кактус Кирилл. – Как он тебя мучает! Ты же весь бледный!
– Бледный, – согласился Жорж.
– Тебя всё время тошнит!
– Тошнит, – кивнул Жорж.
– Вот! – кактус Кирилл поднял вверх колючий палец. – А ведь ты мог бы жить на болоте!
