– Аполлон Артамонович, я…
– У кого есть ещё предложения?! – оборвал его шеф. В комнате повисло молчание, я старался дышать как можно тише. – Все согласны? Значит, действуем как решили, а сейчас все свободны, объявляется перерыв. Следующее совещание здесь же через полчаса. Коробейников остаётся, конечно.
В комнате стало шумно. Волшебники поднимались из кресел и направлялись к выходу, на ходу доставая из карманов телефоны и зажигалки. Старцев, проходя мимо, чуть заметно ткнул меня в бок, я ответил ему слабой улыбкой. Наконец, дверь закрылась, и мы с шефом остались одни.
– Аполлон Артамонович, я…
– Тс-с-с!
Старый маг стал с видимым облегчением массировать тяжёлые веки. Кожа под его пальцами была вся в морщинах, и я вдруг подумал, что ему уже чересчур много лет. Затем он сел в кресло, запрокинул голову, положив затылок на мягкую спинку, и вытянул ноги в старомодных восточных шлёпанцах прямо на столик со схемами. Я подошёл и сел рядом, стараясь понять, как себя вести в изменившейся обстановке. Некоторое время мы оба молчали.
– Максим, как я – не слишком?… – тихо спросил меня шеф.
Я не до конца понял, что он имеет в виду, однако на всякий случай помотал головой.
– Они не понимают, – медленно заговорил маг, словно бы обращаясь не ко мне. – Они все считают, что Сказка должна подчиняться нашим приказам, а если что-то не клеится – нужно или приставить нож к горлу, или закрыть весь проект…
Волшебник поморщился, словно от боли, и сокрушённо покачал головой.
– Вы так не думаете? – спросил я.
– Нет. Разумеется, нет, – маг говорил тихо-тихо, так что даже в тишине комнаты мне приходилось напрягать слух. – Сказка не предъявляет нам требований – она лишь меняет обличье и смотрит, что мы станем с этим делать. Она всё время меняется, и если мы перестанем следить за развитием событий, то очень скоро окажемся в положении дикарей, с бамбуковой палкой бегущих за паровозом.
Чародей снова вздохнул и чуть приподнял веки.
– Они говорят: «Сместить Коробейникова, депортировать Димеону»… И что это даст? Что они будут делать, когда у нас будет двадцать таких Димеон и один Коробейников? Пятьдесят? Сто пятнадцать? Каждый третий? Каждый второй? Каждый первый? Нет-нет, Максим Андреевич, мы не можем бежать от реальности лишь потому, что она нам не нравится… И, пожалуйста, не беспокойтесь о том, будто Вы не справляетесь – пока всё идёт пусть не гладко, но и без особых эксцессов, и я буду рад, если Вы продолжите в таком роде.
– Но туристка ведь ранена…
– Она поправится, – развёл руками маг. – Каждый, приходя в Сказку, рассчитывает на приключения – так что мне теперь, всем вешать заклятия неуязвимости?
Я промолчал.
– Ваша беда, Максим Андреевич, в том, что Вы никак не можете допустить, что кто-то на Вашем месте сделал бы хуже, – продолжал Аполлон Артамонович.
Я насупился:
– Вы считаете, мне следует действовать безответственней?
– Напротив, Вы прекрасно справляетесь, но по-прежнему продолжаете думать, что не выполнили каких-то, Вами же выдуманных, взятых на себя обязательств.
– Вы за этим меня оставили? – спросил я.
– Нет. Они меня утомили, – просто ответил маг. – Они всё кричат, кричат… Хорошо, что Вы появились. Кстати, да: сколько у Вас там времени?
Я пожал плечами:
– Полчаса, может, меньше.
– Хорошо… Тогда не задерживайтесь.
Я встал:
– Я могу идти?
– Да, разумеется. Напарника я Вам пришлю завтра, как обещал.
