Парень скачками сбежал по серпантину.
– Что это? – спросил Нат, вместо того чтобы излить своё беспокойство, что не нашёл её там, где проснулся.
– Прибор, – Yoль не обернулась и не удивилась. – Говорят, с его помощью определяли направление.
– Зачем? – удивился Нат.
– Не видели.
– Разве предки, которые создавали грандиозные вещи, были слепы?
– Получается. Мой инструктор говорил, что у них было другое зрение.
– Они не видели излучение?
– Мой инструктор говорил, что в их благословенную эпоху оно было таким слабым, что не было необходимости видеть его.
– То есть… у них была чистая пища, дома, вода…?
– Ну можно и так сказать.
– Что же произошло с тем прекрасным миром?
– Кто-то говорит – Рокк-ти-Букк.
– А твой инструктор?
– Считал, что люди сами были виноваты.
– И что, нам теперь отвечать? – оскорбился Нат.
– Твоё положение не так плохо, – она вдруг потрепала его по плечу. – Твой геном оказался стойким к грязному излучению. Фон даже дал тебе силу, позволяющую превосходить большинство выживших…
Они помолчали, глядя на чернильно-чёрный прибой, пачкающий берег маслянистыми разводами, растекающимися в радужные кляксы на свету.
– Давай поищем что-нибудь полезное, – предложил Нат, чувствуя себя несведущим в теме тёмного прошлого. От этого было неуютно: от мыслей, что может быть всё изменилось больше, чем он мог представить, от подозрений, что может быть ему не стремились рассказать о прошлом
Пока он стоял с напряжённой спиной, так что неравномерно пятнистая рубашка вогнулась между лопатками, ветер мазнул по пляжу с грязной стороны, поднял часть липкого налёта и понёс на чистую сторону.
Yoль подхватила куском брезента неожиданно обнаруженную круглую ванну, укрывая их обоих с головой, но не смыкая края с землёй, оставляя возможность смотреть наружу с не подветренной стороны. Ната осыпало ложной бумагой древности – под ней затерялась такая большая и полезная вещь.
Такие же ошмётки бумаги, скомканные и пережившие сотни лет, сейчас неслись наперегонки с жёлтым, как всегда едким порошком, выпавшим со вчерашним дождём. Прижатый к водомерке Нат надеялся, что младшие послушались и не пошли за ним…
Yoль удерживала ванну на собственном хребте, неудобно согнувшись. С одной стороны приоткрытый тыл защищал порванный резиновый брезент. Водомерка продолжала рассматривать из оставленной амбразуры разваленные в области зрения предметы.
– Инструктор предполагал, что смена эпох перевернула смысл вещей. Мы ценим то, что для древних не обладало ценностью.
– И наоборот? – прислушивался в рёве ветра Нат. Юноша нащупал впившийся в зад кусок ложной бумаги. – Что это, по-твоему, могло быть?
Yoль задумчиво свела брови.
– Может, они этим платили?
Нат кивнул, допуская:
– Тогда смерть встретила на этом берегу какого-то богача…
– Почему нет?
– А что ему здесь делать? – Нат ограниченно обвёл рукой обозримый берег – видно было совсем не много, шагов двадцать вперёд. Вот бы ветер дул с чистой стороны…
– Откуда нам знать, что это было за место раньше? – пожала плечами Yoль.
– Думаешь, мог быть важный остров?
– А зачем так загаживать что-то неважное?
– Ну, не знаю… может, это всё-таки и была свалка…
– А это тогда откуда? – Yoль указала рукой вперёд на навал сложных приборов, отчего ванна качнулась на её согнутых плечах.
Нат подвинулся, снимая часть тяжести с женских плеч.
– Так может, герои и привезли?
– Я не видела их костей.
