Прибыл…
Вокруг была тьма. Сообразив, что в комнате нет окон, Олег дотянулся до стены и, проведя по ней ладонью, нашел выключатель.
Молочные плафоны затрещали и по очереди вспыхнули – за исключением среднего, который спустя несколько секунд всё-таки зажегся, но, щелкнув, тут же погас.
На полу плотным слоем лежала нетронутая пыль, а столы опять были доверху завалены макулатурой, – хотя Олег подозревал, что уничтожитель документов Лопатин уже приобрел.
От субъективного настоящего его отделяла всего неделя. Это было не страшно, совсем не страшно. В школе они перемещались и на год, и на два… Могли бы и на двадцать, ничего особенного… И всё же Олега трясло.
– Поговорим?.. – раздалось рядом.
Олег чуть не вскрикнул: в кресле Василия Вениаминовича, умиротворенно сложив руки, сидел всё тот же двойник.
– Ты?.. Ты откуда?
– Откуда и ты, – ответил Шорох, поднимаясь. – У меня к тебе просьба.
– Так я ведь… я уже… – Олег посмотрел на синхронизатор и еще до того, как увидеть дату финиша, понял, что всё в порядке: ни Аси, ни Лопатина в кабинете не было.
– Другая просьба, не эта, – сказал двойник.
– Настоящая, – догадался Олег. – А эта, значит, для прикрытия…
– Нет, отдохнуть мне тоже не помешает. Но ради лишнего часа я бы к вам не поперся. Скоро в моей группе… то есть в твоей… пройдут повторные тесты. Убеди Лопатина, чтобы Иванова поручили тебе. Вот, собственно, и всё.
– И какой нужен результат?
– Из Ивана Ивановича славный опер получился бы…
– Понятно, – проронил Олег. – Значит, он опять тест завалит.
– Все завалят. Уже завалили, вернее. Все пятеро. Мы с Прелестью до сих пор вдвоем горбатимся. Вениаминыч не берет никого. Странный он…
– Да это ты странный! – возмутился Олег. – Ты на что меня подписываешь? На вторжение!
– А во что мы вторгаемся? Будет Иванов служить или домой вернется, – ничего не изменится. Мы все уже вырваны: и я, и он, и Лопатин. Все, кто связан со Службой.
– Ну да, вырваны из среды, инструктор говорил… Только естественный ход событий…
– Да нет нас в магистрали! – воскликнул Шорох. – «Естественный ход» идет своей дорогой, но уже без нас. Удивительно, что я тебе такие вещи объясняю… Нас же всех заменили, об этом еще в самом начале предупреждали.
– Что-то я не помню… – признался Олег.
– Как это, интересно, не помнишь?! Что бы с опером ни случилось – магистраль не пострадает. Все судьбы вмурованы в бетонный столб насмерть. Но это уже не наши судьбы, а тех, кто там остался. Тех, кто проживет нашу жизнь за нас.
– Кто же они такие?
– Близнецы, – недоуменно ответил Шорох.
– Кто?! Нет у меня близнецов, – отрезал Олег. – И у тебя тоже нет.
– Раньше не было, до Службы. А теперь у нас с тобой братец имеется. Искусственный. Клон, – спокойно пояснил Шорох.
– Клон?..
– А что ты так напрягся? Близнец есть у каждого опера. Должен же кто-то остаться вместо нас. Там, в магистрали. Ходить на нашу работу, пить с нашими друзьями, спать с нашими бабами. Погоди… Ты и это забыть умудрился?!
– Умудрился…
– Слушай, у тебя никаких больше провалов нет? Если половина школьного курса из головы вылетела… Может, тебе не тот сектор закрыли?
– Всё будет нормально, – пообещал он. – Мне только не нравится, что моя служба начинается с нарушений. Да еще каких!..
– Каких?.. – двойник вздернул брови. – Ну?.. Каких нарушений? Пока ты не начал влиять на внешние события, нарушений нет. Можешь поссориться с Лопатиным и перейти в другой отряд. Можешь вообще застрелиться… хотя лучше не надо бы… Ко времени, Земле и человечеству всё это уже не имеет отношения. А Иванов нужен в Службе. Сделай, прошу тебя… Иногда мы отступаем от буквы закона, чтобы сохранить его дух. И заодно – тот самый бетонный столб… будь он проклят. В общем, я на тебя надеюсь.
