– А это недавно началось. Месяца два назад.
– Просто дядины чары, которые он накладывал на ущелье, стали ослабевать. Они мешали энергии разлома пробиваться в наш мир. Замок реагирует на нее. Ничего страшного. Я их восстановлю. – Дарио немного помолчал. – Нэри-Айкон, я хотел спросить, что вы сделали с куклами ведьм? И что за магию вы использовали? Я никогда не видел ничего подобного.
– Это не удивительно. Я тоже не видела магию эмирийских драконов, пока не вышла замуж за вашего дядю.
Нэри-Айкон подняла правую руку, на кончиках ее пальцев светились пять золотистых шариков.
– Это энергия, я беру ее из окружающего мира. Отовсюду. За исключением живых существ. Такой вид она приобретает, когда попадает ко мне. – Нэри-Айкон покрутила рукой, после чего шарики бесследно исчезли. – У разных людей она выглядит по-разному. Я могу ее использовать так, как мне нужно, но в основном, для сражений и… Ладно, это сейчас неважно. Когда мы боролись с земляными куклами, была заколдована сама земля. А для того, чтобы расколдовать ее, нужно потратить почти всю энергию, которая у меня обычно накапливается. Я плохо представляю, как это выглядит со стороны. Ведь необходимо отключать все чувства, когда используешь такую магию. Единственное, что у меня остается, это способность дышать и ощущать запахи, и то слабая.
– Было похоже, словно вы сидите внутри золотого кокона. И вы потратили всю энергию, поэтому не могли вернуть себе чувствительность? – Дарио серьезно смотрел на Нэри-Айкон. – Тот воин, Томан’я, говорил, что так уже было когда-то.
– Да, около пяти лет назад. Тогда в Лотте случилось землетрясение. Не очень мощное, но люди порядком напугались. Я его таким же способом успокаивала. Ну и… произошло то же самое. Все мои солдаты об этом помнят, поэтому они и тревожились. В тот раз мне помогла бабушка. Она самая сильная ведьма в землях Лотта. – Нэри-Айкон задумалась. – Наверное, она боялась, что такое может повториться, вот и дала Томан’е флакон с этим ужасным веществом. У него отвратительный запах, но оно помогает восстановить чувствительность.
– Вы непохожи на сильную ведьму, – сказал Дарио, немного смутившись. – Мне казалось, чем сильнее маг, тем легче его заметить. Но по вашей внешности это невозможно понять.
– По-настоящему сильные маги умеют скрывать свои способности, если у них есть для этого какие-то причины, – ответила Нэри-Айкон, немного помолчав. – Моя бабушка никогда не прячется, но ей иначе нельзя, она целитель. Это ее главное ремесло. А у меня другое, я могу закрыться.
– Вы боевой маг, верно?
Нэри-Айкон тяжело вздохнула и отвела глаза.
– Я ненавижу войну, – проговорила она, глядя вдаль. – Боевых магов привлекают туда в первую очередь. Ладно бы им приходилось сражаться с такими же колдунами или вот хотя бы с подобием этих земляных кукол. Это можно было бы принять. Но чаще всего мишенями для магов становятся обычные солдаты. Это несправедливо! Я не умею драться традиционными способами, но ни один, даже самый сильный, борец не сможет противостоять моему колдовству.
– Зачем же вы тогда выучились на боевого мага?
– А мне было из чего выбирать? В Лотте всеобщая воинская повинность. Не умеешь драться с помощью меча – иди в боевые маги. Нет способностей – учись сражаться мечем. Выбор, как видите, невелик. В моем случае дело осложняет то, что у меня предрасположенность именно к боевой магии. Но учиться – это одно, а реальные войны – совсем другое.
