Почти целый час мы болтаем ни о чём. О вчерашнем быстро надоедает (всё равно на вопрос: что это было? – мы ответа не нашли), и мы просто начинаем сплетничать.
Время до начала рабочего дня пролетает мгновенно. Как всегда ровно без пятнадцати девять мы выходим из дому и наслаждаемся десятиминутной прогулкой. Грех в такое чудесное утро торчать в конторе, но кому-то же надо. И мы направляемся к своему рабочему месту. Ещё целых пять минут у нас остаётся на то, чтобы полюбоваться на себя в зеркало и настроиться на рабочий лад.
Потом начинаются суровые будни.
– Нин, копия вчерашнего договора с заказчиком у тебя?
Алёнка сидит справа через два стула от меня, поэтому хорошо меня видит. И я это знаю. Не утруждаю себя ответом, а просто киваю головой, не отрывая взгляда от монитора.
– Будь добра, брось, – канючит Алёнка, которой просто лень вставать со своего места.
– Ну и молодёжь пошла, – в шутку ворчу я, находя нужную бумажку.
Я уже собираюсь метнуть документ по назначению, но в последний момент спохватываюсь, что уже засиделась, спина затекла и глаза устали. Пора встать с места и дать себе отдохнуть хоть пару мгновений.
– Держи, лентяйка, – подхожу я к Алёнке и протягиваю ей бумаги.
Она скоморошно раскланивается:
– Спасибочки, – и хватает документ, нечаянно дотрагиваясь при этом до моей руки.
– Ай! – вырывается у неё. Она резко отдёргивает руку, и бумаги падают на пол.
– Ты чего? – удивляюсь я.
– Чего? Чего? – передразнивает меня девчонка. – От тебя током шарахнуло, как будто я шпильку в розетку сунула!
Алёнка с возмущением смотрит на меня, потом наклоняется и поднимает с пола документ.
– Придумаешь тоже! – фыркаю я недоверчиво. Ни в чём таком я сроду замечена не была. Что за фантазии?!
– Ничего я не придумываю! – в запальчивости кричит Алёнка. – Чего тут придумывать! Если стукнуло!
Я обвожу взглядом нашу контору, некстати замечаю пыль за монитором и тут же об этом забываю. Сослуживицы внимательно смотрят на меня.
– Чего уставились?! – огрызаюсь я.
– Ну, невозможно с тобой работать, – возмущённо говорит Маринка. – То ты в обмороки падаешь, то током дерёшься.
– Дальше что? – ядовито интересуется она.
Откуда я знаю, что дальше, поэтому молчу. Да и связываться неохота. Маринка – полная тридцатипятилетняя зануда, которая считает, что она всегда и во всём права. С ней спорить – себе дороже, но и соглашаться – западло. А если она пилить возьмётся – берегись!
Я обиженно молчу некоторое время, а потом не выдерживаю.
– Ещё скажи, что я нарочно…– ворчу я, ни к кому не обращаясь, но Алёнка понимает и сконфуженно бурчит:
– Я и не говорю, что нарочно…
Но тут вмешивается Галка. Она подходит ко мне и командует:
– А ну, дай руку!
Шеи присутствующих заметно удлиняются. Интерес к работе стремительно гаснет, зато к моей особе резко возрастает.
Я со всего размаха хлопаю подругу по руке, выпаливая при этом:
– Клоунада и только!
Галка резко поворачивается к Алёнке:
– Чего орала?! Нормально же всё!
– Что было, то и сказала, – защищается Алёнка. – Не знаю я, чего у тебя там нормально!
– Оставь ты её, – прошу я подружку и легонько дотрагиваюсь рукой до её плеча.
– Ай! – подпрыгивает вдруг Галка, хватается за плечо и удивлённо смотрит на меня. – Что это?!
– Я же говорила! – радуется Алёнка.
Но Галка уже не обращает на неё внимания. Она требовательно смотрит на меня.
– От тебя правда током бьёт. С чего бы это?!
– А я знаю? – бурчу я и недовольно хмурюсь. Как где что происходит, особенно какая-нибудь гадость, так обязательно со мной. Что за невезуха?! Током их, видишь ли, бьёт… Меня же не бьет.
